Предатель. Я к тебе не вернусь!
Шрифт:
— …Угу… прости, что не сказала тебе раньше, я и сама узнала не так давно. — с мамой нужно быть честной, но… сказать, что я три года мучилась с ЭКО… не могу. Это лишнее, я хочу вычеркнуть это из своей головы. Малыш ведь только недавно поселился во мне.
Это же не ложь, я правда узнала не так давно, что наконец беременна.
На лице мамы проскальзывает не одна эмоция. Но самая яркая это непонимание.
— …И вы из-за этого поссорились с Маратом? Он сказал, что у вас трудный период… он не хочет что-ли маленького? —
Я не знаю, что сказать на это.
Как она оценит то, что он мне изменил? Устроит с ним скандал? С одной стороны, я бы посмотрела на то, как она его полотенцем лупит, она бы не посмотрела на то, что он огромный мужик, просто накинулась бы, как в тот раз Аринка. Они бы подружились.
Но с другой стороны…
Не знаю, почему-то мне не хочется этого говорить. Не хочется, чтобы она его возненавидела.
Неужели…я готова его простить?
Нет, нет… бред. Всё это бред. Я даже не помню, чего там говорила в ванной, что-то бубнила и всё…
Сейчас же уверена. Нет…нельзя так.
— Он постоянно в работе. Я постоянно дома. Когда он приходит, я сплю, когда я просыпаюсь, он уже ушёл, и так не один год.
Снова вру маме. Точнее недоговариваю. Просто не могу сказать о измене. И укладываю голову на её плечо.
Он виноват в том, что предал. Я же виновата в том, что забыла обо всём, кроме двух полосок, которые так хотела увидеть.
— …Но вы же любите друг друга, неужели всё настолько плохо, чтобы так ссорится? У тебя хоть горло не болит? Мокрая по лесу бегала, господи! И вы что, дрались?!
— Мы не дрались и горло не болит. Синяки же, он упал, когда бегал за мной. Просто нервы сдали. И нам нужно время…чтобы всё решить.
А как это решить? Что по итогу будет? Не знаю…ничего не знаю.
Разве только то, что внезапно мой живот урчит. Я хочу есть.
Хочу сочный кусок мяса со сладким соусом…
Острые чипсы с нежным йогуртом…
А также, шоколадный торт, обильно посыпанный сверху лимонной цедрой…
Господи, что со мной? Никогда столько всего сразу я не хотела. Тем более шоколадный торт с лимоном и макать чипсы в йогурт. Это же какое-то безумие!
— Это не похоже на то, что он упал… — тихо возражает мама, но я не реагирую, скручивает таким спазмом голода, что я быстро бегаю взглядом по комнате и вдруг вижу на тумбе рядом с кроватью чашку с чаем и два бутерброда на небольшом блюдце.
Всего через секунду этого всего не становится, хоть и холодное.
Я голодно ем, быстро жую, глотаю, запиваю чаем. Но это не то!
Мама удивлённо хлопает глазами, замечаю это совершенно случайно.
— Хочешь, пойдём ко мне и я не буду его пускать, пока ты не захочешь? — она внезапно предлагает самый лучший вариант из возможных.
— Хочу! А ещё очень хочу
От одной мысли о большом куске мяса меня аж плющит и уже практически слюнки текут. Я забываю обо всём.
В голове лишь мясо. Малыш внутри так просит кушать?
Я давно не ела, со вчерашнего утра. Один день же прошёл?
…Ой! Марат же, наверное, вообще забыл о моих словах, чтобы предупредить Ирину, что меня не будет на работе! Чёрт!
Я вскакиваю с кровати, утягивая за собой плед. Где все мои вещи? Там должно быть нижнее бельё, платье и… ничего.
Боже! Я ещё и сумку забыла либо сразу в машине Аринки, либо в ресторане, когда начала скандалить с Артуром. А там ведь мой телефон!
Какая же дура…и что сейчас с Ариной ещё?! Её же схватил чёртов Громов.
Сколько же всего произошло, а я только сейчас это осознала…
— …Сладенькое? — А вот мама только на это и реагирует, наверное думает, что я просто вещи свои ищу. Или так отойти от моей просьбы не может?
Хотя…что такого? Это самое нормальное из того, что мне хочется.
— Не знаю…есть варенье из смородины? — на автомате бормочу, так и не найдя свои вещи.
Вспоминаю, что даже если бы телефон был, номера Ирины то всё равно нет. Разве что Арине бы написать, чтобы узнать, что с ней.
Надеюсь, всё с ней нормально, я ведь не помню её номер наизусть, чтобы с маминого даже написать.
— …Ты будешь есть мясо с вареньем? — мама всё никак угомониться не может.
— Ну делают же сладкие соусы…
— Ну это… наверное… другое?
— Ну мам… — я строю такие глазки, какие только могу. Стоя перед ней просто завернутая в плед и с сеновалом на голове.
— …Ладно. — она сдаётся.
Ура! У меня будут сочные куски мяса и сладкое варенье сверху!
Нам с малышом будет очень вкусно.
— А где мои вещи, кстати?
— В гостиной, на сушилке. Ужасное платье, кстати! Слишком вульгарно. — фыркает она, но не серьёзно, для вида. По глазам вижу.
Поднимается с кровати и топает в гостиную, я за ней, прямо на пледе.
— Ну мам! Один раз же живём. — не объяснять же ей, для чего оно вообще нужно было.
— Чтобы глаза мои его больше не видели! Я принесла тебе твой домашний халат.
Мы оказываемся возле сушилки, я забираю своё нижнее бельё, а затем тот самый халат, который она тоже повесила рядом.
Приятная, хлопковая ткань тёмно-синего цвета, но по ней разбросано множество светлых, маленьких цветочков, что этого даже не заметно. Халатик мне чуть выше колена, на молнии и с карманами, удобный, я в нём и по деревне шастала, до магазина. Хорошенький.
— Не жди меня. Я сейчас хочу помыться, раз вчера не успела нормально… пока волосы приведу в порядок ещё, ты уже и приготовишь всё.