Предателей казнят без приговора

Алтынов Сергей Евгеньевич

– А мой отряд?

– Запру в горах, а там как знают.

– Но если боевики…

– Боевикам твои бойцы не нужны. Им нужен я, а точнее вот… – Андриан кивнул за высокий бамбуковой кладки забор. – Плантации какао-бобов, – пояснил он. – Одни из самых крупных на континенте. И самых лучших. Когда в столице начался переворот, тут многие захотели наложить на них лапу. В том числе и наемники ЦРУ.

– Ныне вы и ваш отряд здесь полноправные хозяева, – попытался подытожить я.

– Я объяснил, что пиратствовать нехорошо… Ко всему прочему, помимо какао-бобов, здесь имелись и еще кое-какие плантации. И тоже очень высокого качества. При мне их никто не убирал.

– Как же должны развиваться события? – только и спросил я.

– Вы устраиваете здесь маленькую победоносную войну. Трупы с одной и другой стороны. Команда зачистки высаживается с вертолетов, добивает

уцелевших и при этом оказывает безвозмездную гуманитарную помощь выжившему населению. Ну а далее, в момент раздачи этой самой гуманитарной помощи, появляется кто-нибудь из господ Глушковых, разумеется, весь в белом. Вот тут и срабатывает главный нюанс. Остров формально принадлежит государству Эст-Куар. Но там сейчас переворот и, вообще, непонятно что. А вот остров в полном владении его потомственного монарха короля Бгаумо. Не перепутай, ударение на «у». Королевский остров, одним словом. Знаешь, кто это Бгаумо?

Я лишь развел руками.

– Вон тот дяденька, что тележку собирает!

В самом деле – в нескольких десятках метров от нас полуголый, в одних лишь полосатых штанах старичок конструировал что-то вроде нашего сельского мотоблока с прицепом и на трех колесах.

– Задача Глушкова будет лишь в том, чтобы получить с уважаемого Бгаумо подпись о бессрочной аренде острова глушковской кондитерской фирмой. Догадываешься, что будет дальше?

– Бгаумо подпишет эту бумагу, так как его остров к тому времени окончательно устанет от войны, взрывов, вертолетных атак. Далее – воцарится относительный покой. Головорезы генерала Леонтьева будут следить за сбором какао-бобов и прочих культур, щедро растущих в местных краях.

– И прочих культур, – кивнул Никаноров. – Наркотиков. Тонны которых пойдут в российские города под видом какао и шоколада. Леонтьев к тому времени будет как минимум генерал-полковником, а то и каким-нибудь вице-премьером по силовым вопросам. Ты готов во всем слушаться меня?

– Да, но мои люди…

– Это теперь мой вопрос!

Спорить сейчас было ой как нелегко. Я провел ладонью по отросшим волосам, немного расстегнул воротник и в ту же секунду мне в солнечное сплетение будто ударило ядро. Я устоял на ногах, попытался было встать в защитную стойку, но товарищ майор применил обманную тактику. Обозначив удар в челюсть, он без размаха ткнул меня в печень, затем сумел сделать подсечку и уже поверженному обозначил удар в голову. На мое счастье, лишь обозначил.

– Теперь друзьями будете, – подвел итог Андриан. – Резких непонятных движений впредь не делай.

– Товарищ майор, Андриан Куприянович, – как можно дружественным тоном произнес я, поднимаясь с земли. – Что вы знаете о поставках боевикам новейшего оружия в начале второй чеченской?

– Ко времени разговор? – уточнил полковник Анд.

– Даже очень.

Андриян переглянулся с товарищем майором. Тот лишь развел руками, невесело усмехнулся.

Ко времени, не ко времени, но разговор состоялся.

– Ну, начнем с того, что воевать в Чечне поначалу никто ни с кем не собирался, это я тебе говорю авторитетно. Назначили президентом генерала Д., помнишь такого симпатичного усатого, в кимоно любил позировать и приемчики карате демонстрировать?

– Кто ж его не помнит? – со вздохом отозвался я.

– Так вот, генерал Д. был поначалу вполне управляем, а вот потом… Эх, не дали мне и моим ребятам разобраться, что там к чему. Одним словом – нефть, топливный конфликт. Кому-то из Москвы показалось, что генерал Д. излишне шикует на земных недрах. Да не кому-то, а тому же Глушкову, только старшему. Попытались послать гонцов из местных спортсменов-рэкетменов, так генерал их попросту высек и выкинул за территорию свободной Ичкерии. Но это еще полбеды. Главная беда в том, то у генерала Д. и его войска скопилось огромное количество оружия. Части, стоявшие в Грозненской области, сдали всю технику, все патроны и взрывприпасы по приказу сверху. Более того, у Д. наметился негласный контакт с ГРУ, опять же по линии закупок вооружения.

– Леонтьев, – не спросил, а сказал утвердительно я.

– Он самый, – кивнул Андриан Куприянович. – Тогда еще полковник.

– Но зачем? Смысл какой молодому перспективному офицеру ГРУ продавать оружие международным террористам?

– Никаким террористом Д. тогда никто не называл. Такой же офицер Советской армии, как, скажем, и ты, Валентин. Вспомни-ка, какая тогда была государственная идеология? Первичное накопление капитала может быть незаконным, а вот потом… Потом обещалась райская жизнь, и все такое. Но это потом. А тогда и началось ПЕРВИЧНОЕ

НАКОПЛЕНИЕ. У всех. Потому как, почему, скажем, братку люберецкому можно, а талдомскому менту нельзя?! У всех, у всех – ПЕРВИЧНОЕ НАКОПЛЕНИЕ для будущей счастливой и безбедной жизни. Вот и у Леонтьева с его хозяевами началось таким образом первичное накопление. Генерал Д., как человек военный, мечтал иметь собственную армию и денег на нее не жалел. Самое смешное, что Леонтьев и тогдашний его генералитет относились к армии генерала Д., как к потешному войску. И уж никак не прогнозировали близкую войну. Между тем у Д. появилась авиация, вертолеты, танки, тяжелая артиллерия, установки «Град»…

Этого Никаноров мог бы мне и не рассказывать: мое подразделение как раз за каждым персональным танком и «Градом» по всей независимой Ичкерии гонялось. А авиация и вертолеты в первые часы войны были нашими бомбардировщиками уничтожены. Опять же, благодаря разведке.

– Умные головы из ГРУ и бывшего родного КГБ сообщают руководству: со дня на день может большой пожар вспыхнуть, – продолжал Никаноров. – Такой, что зарево на весь Юг России. В высоких кабинетах лишь руками машут. Договоримся, уговоримся, в крайнем случае купим! Да, ты помнишь, кто тогда в руководстве страны был?!

Не получив ответа на риторический вопрос, Андриан Куприянович продолжил:

– Ну а армия у генерала Д. подобралась на зависть крепкая. Почти все командиры обучались в наших же училищах. В основном в Алмаатинском общевойсковом и Владикавказском, а в них как раз горный профиль был. Плюс несколько военных моряков, артиллеристов, вэвэшников-конвойщиков много, военврачи, саперы, даже военные дирижеры были. А вот с танкистами, летчиками и вертолетчиками дела были плохи. Мало их в новоорганизованном войске. Так стали эмиссары генерала Д. по всей стране вербовать русских летчиков, танкистов, вертолетчиков и спецов радиоэлектронной борьбы. Не для войны с Россией, нет. Тогда об этом никто не заикался. Просто как инструкторов, специалистов для обучения. А армию тогда дядя Боря с харями гайдарьими под нож пустил. Тысячи, если не десятки тысяч безработных танкистов и летчиков. Многие отказывались, чуяли, чем все закончиться может, но некоторые и соглашались. А в Чечню уже тянулись бывшие советские офицеры из Эстонии, Западной Украины. Менты, таможенники местные собственную контрразведку сформировали. Тут-то самая страшная акция в моей жизни и случилась. Человек сорок набрали танкистов, почти все офицеры, всего несколько прапорщиков, и прямиком в Ичкерию на «Уралах». Что делать? Дорогу перекрывать и разъяснительную работу проводить? Поздно, да и не наш это профиль. Потому действовали, как учили. Заминировали дорожное полотно, и все «Уралы» как один – на воздух. Раненых добивать не стали, сумели эвакуировать с помощью авиации, а после, уже в госпитале, прочитали им соответствующую политинформацию. Хуже было с летчиками. Этих везли в Чечню для истребительной и бомбардировочной авиации. У парней опять ПЕРВОНАЧАЛЬНОЕ НАКОПЛЕНИЕ КАПИТАЛА. В разговоре посылают тебя на хер, а то еще и добавят, что твое время, кровопиец-гэпэушник, закончилось. Авиаторов везли поездом. Рвать железнодорожное полотно мы не стали, хотя и могли. Там другие люди ехали, гражданские. А вот высадиться с воздуха на крыши тех вагонов, где ехали к месту службы новоявленные наемники, сумели без шума и пыли. Далее бесшумное оружие, боевые ножи. На все про все меньше минуты. Этим уже никакой пощады не было… Ты сам-то, Валентин, из Подмосковья?

Я зло кивнул.

– Вот и представь, что кто-нибудь из этих майоров «первоначальных накопителей», или их учеников отбомбился по твоей деревне, – подвел черту Никаноров.

Возражать было нечего. В памяти навсегда остались Норд-Ост и Беслан. Представить, что у боевиков был бы хоть один самолет-бомбардировщик с классным летчиком…

– Почему тебя, Андриан Куприянович, кротом называют? – спросил я.

– Это уже когда Леонтьев и Глушков окончательно меня утопить решили. Как только началась первая чеченская, у меня был отличный агентурный расклад. О том, кто оружие из-за границы поставляет, валюту. Статейки, газетенки, что на имидж благородных боевиков работают. И черт меня дернул связаться с двумя американцами. Они ведь и в самом деле, скорее всего, в разведке служили, хоть и маскировались под журналистов. Ну, кое-какой информацией обмениваться стали. Исключительно по Кавказу и исключительно в дозволенных рамках. Но тут одного из моих «журналистов» убивают поздним вечером в подземном переходе метро. А второго арестовывает ФСБ якобы за шпионаж. Встречался, дескать, с сотрудником секретного управления ФСБ и выведывал у него госсекреты.