Предательство Борна
Шрифт:
Борн, застегнувшись, сел на деревянный табурет.
Они стали молча ждать, когда заварится «чай» из трав. От глаз эль-ахаба, хотя и водянистых и близоруких, не укрылась ни одна деталь лица Борна.
– Кто вы?
– Не знаю, – ответил Борн.
– Быть может, настанет день, и вы это узнаете.
Настой заварился. Эль-ахаб осторожно налил драгоценный напиток в стакан. От густой, темной, мутной жидкости исходило зловоние болота.
– А теперь пейте. – Травник протянул стакан Борну. – Все до дна. И сразу, пожалуйста.
Вкус настоя нельзя было передать словами. Тем не менее Борн стойко проглотил все до последней капли.
– Через час ваше тело почувствует новые силы, рассудок станет острее, – сказал эль-ахаб. – И так будет продолжаться в течение нескольких дней.
Встав, Борн тепло его поблагодарил и расплатился. Вернувшись на рынок, он первым делом зашел в магазин одежды и купил себе традиционный турецкий наряд, вплоть до туфель на тонкой подошве с загнутыми носами. Хозяин магазина направил его обратно на Истикляль-Каддаси, расположенную через залив Золотой Рог от Султанахмета. Там Борн вошел в театральную лавку, выбрал бороду, а также клей и перед зеркалом приклеил себе бороду.
Затем Борн перебрал остальные товары, представленные в лавке. Купив себе все нужное, он сложил это в маленький подержанный кожаный рюкзачок. И все это время его не покидала неописуемая ярость. Борн не мог избавиться от мыслей о том, что с ним сделали Вейнтроп и Фади. Враг проник к нему в голову, тайком влияя на его мысли и нарушая способность принимать правильные решения. Как Фади удалось поместить Вейнтропа в кабинет настоящего доктора Сандерленда?
Достав сотовый телефон, Борн отыскал в памяти телефон Сандерленда и, набрав код международной связи, ввел восьмизначный номер. В этот час кабинет еще не работал, но записанный голос спросил, хочет ли Борн договориться о приеме, узнать рабочие часы доктора Сандерленда, выяснить, как найти кабинет в Вашингтоне. Борн без колебаний выбрал второй вариант. Записанный голос сообщил ему, что доктор Сандерленд принимает с десяти утра до шести вечера по понедельникам и со среды по пятницу. По вторникам кабинет закрыт. Однако он был на приеме у Сандерленда именно во вторник. Кто назначил ему время?
У Борна на лбу выступил пот, сердце забилось чаще. Откуда люди Фади узнали, что Фади вышел из тюрьмы? Сорайя позвонила Тиму Хитнеру, поэтому Борн заподозрил именно его в том, что он предатель. Однако Хитнер не был предателем. Кто имеет доступ ко всем внутренним звонкам ЦРУ? Кто мог подслушать этот разговор? Тот самый человек, который отправил Борна на прием к доктору Сандерленду в тот день, когда того не было на месте.
Анна Хельд!
«О господи!» – подумал Борн. Правая рука Старика. Этого не может быть. Однако только это объяснение позволяло увидеть смысл в событиях последнего времени. Фади мог только мечтать о таком помощнике в самом сердце ЦРУ.
Пальцы Борна забегали по клавишам сотового телефона. Ему нужно предупредить Сорайю до того, как та сядет на самолет. Однако после первого же гудка включилась речевая почта, из чего следовало, что ее телефон уже отключен. Сорайя на борту самолета, летит в Вашингтон, навстречу катастрофе.
Борн оставил сообщение, предупредив, что предателем является Анна Хельд.
Глава 25
– Заходи, Мартин. – Директор ЦРУ махнул рукой Кариму аль-Джамилю, остановившемуся на пороге его святая святых, личного кабинета. – Рад, что Анна тебя перехватила.
Карим прошел через просторный кабинет к креслу напротив необъятного письменного стола Старика. Этот путь напомнил ему испытание, которому, согласно бедуинским традициям, подвергают предателя: его заставляют пройти между двумя рядами воинов, забрасывающих его камнями. Если ему удается самостоятельно добраться до конца, его ждет легкая, милосердная смерть. В противном же случае его бросают в пустыне на корм стервятникам.
В кабинет проникали звуки. Во всей штаб-квартире царила атмосфера торжества и скорби – это явилось следствием сообщения о том, что на юге Йемена был уничтожен ядерный центр «Дуджи», при этом не обошлось без жертв. Директор ЦРУ поддерживал связь с коммандером Дорфом. В живых остались только те бойцы «Скорпиона» и морские пехотинцы, кто находился на борту четвертого вертолета. Погибших было много: три сбитых «Чинука» с десантом морских пехотинцев и спецназа ЦРУ. Как оказалось, центр прикрывали с воздуха два «МиГа» советского производства, вооруженные ракетами «Сайдуиндер». После уничтожения цели вертолет Дорфа расправился с обоими.
Карим сел. Когда ему приходилось сидеть в кресле, нервы его были всегда натянуты до предела.
– Сэр, я понимаю, что нам пришлось дорого заплатить, и все же в свете успеха операции против «Дуджи» у вас чересчур мрачное настроение.
– Мартин, я уже оплакал погибших, – проворчал Старик, словно превозмогая боль. – И дело вовсе не в том, что я не испытываю облегчения – а также злорадства после того, как меня хорошенько поджарили в бункере Белого дома. – Его густые брови сошлись вместе. – Но, между нами, тут что-то не так.
Карим ощутил, что у него по спине пробежала неприятная дрожь. Он непроизвольно передвинулся на край кресла.
– Я вас не понимаю, сэр. Дорф подтвердил, что центр получил четыре прямых попадания, все с разных углов. Нет никаких сомнений, что он был полностью уничтожен, как и два неприятельских истребителя, прикрывавших его.
– Верно, – кивнул директор. – И все же…
Мысли Карима лихорадочно носились, исследуя возможности. Старик славится своим чутьем. Ему удалось удержаться так долго на этом месте исключительно благодаря тонкому чутью политика. Карим понял, что было бы неразумно пытаться просто успокоить директора.
– Не могли бы вы выразиться более определенно?..
Старик покачал головой:
– Мне самому хотелось бы этого.
– Сэр, наши разведданные оказались абсолютно достоверными.
Откинувшись назад, директор почесал подбородок.
– Меня гложет вот что. Почему «МиГи» пустили свои ракеты уже после того, как центр был уничтожен?
– Вероятно, они слишком поздно обнаружили цели. – Карим ступил на зыбкую почву, и он это прекрасно понимал. – Вы же сами слышали, что говорил Дорф: там был радиолокационный туман.
– Туман лежал на земле. А «МиГи» зашли сверху, РТ не должен был им мешать. Почему они сознательно дожидались уничтожения центра?
Карим постарался не обращать внимания на звон в ушах.
– Сэр, но это же совершенно бессмысленно.
– Все сразу же встает на свои места, если центр был муляжом, – сказал Старик.
Карим не мог допустить, чтобы у Старика или у кого бы то ни было в ЦРУ возникали подобные подозрения.
– Возможно, вы правы, сэр. Я об этом не думал. – Он встал. – Я немедленно займусь этим вопросом.