Предательство Борна
Шрифт:
Аббуд ибн Азиз был обязан Фади всем, он готов был пойти за ним в огонь и в воду. С другой стороны, он не глух, не глуп и не слеп. Если в будущем, когда у него появится больше информации, он почувствует, что Карим аль-Джамиль ведет «Дуджу» и, следовательно, Фади к гибели, он подаст голос, какими бы ни были последствия.
Резкий сухой порыв ветра ударил ему в щеку. Словно во сне, издалека донесся рев вертолета. Однако Аббуду ибн Азизу нужно было в первую очередь стряхнуть с себя собственные размышления.
Ему удалось быстро отыскать взглядом на небе среди бурлящих серых туч маленькую черную точку. Размахивая над головой руками взад и вперед, Аббуд ибн Азиз отступил назад с взлетно-посадочного пятачка. Через три минуты вертолет коснулся земли. Дверь распахнулась, и на снег спрыгнул Мута ибн Азиз.
Аббуд ибн Азиз ждал появления Фади, однако к нему, стоявшему за пределами круга замедляющихся лопастей несущего винта, подошел только его брат.
– Все прошло хорошо? – Братья обнялись строго, официально.
– В точности так, как было запланировано, – ответил Мута.
Вот уже какое-то время жизнь братьев разломила ссора. Подобно пропасти, образованной землетрясением, она разделяла их больше, чем они готовы были признать. Трещина пробежала, порождая язвы, которые теперь, по прошествии нескольких лет, покрылись окалиной – жесткой, твердой, словно рубец на ране.
Мута прищурился, защищая глаза от ветра.
– Брат, куда пропал Фади?
Аббуд не смог скрыть в голосе снисходительные нотки:
– У него дела в другом месте.
Мута пробурчал что-то невнятное. Его рот наполнился слишком хорошо знакомой горечью. «Все так, как было всегда. Аббуд использует свою власть, не позволяя мне сблизиться с Фади и Каримом аль-Джамилем, центрами нашей вселенной. Тем самым он сохраняет свое господство надо мной. Именно так он заставил меня дать клятву хранить нашу тайну. Он мой старший брат. Как мне с ним справиться? – Мута стиснул зубы. – Как всегда, я должен во всем ему повиноваться».
Ежась от холода, Мута шагнул за скалу, укрываясь от пронизывающего ветра.
– Скажи мне, брат, что у вас здесь происходит?
– Сегодня утром на Рас-Дашан прилетел Борн. Он идет по следу.
Мута ибн Азиз кивнул.
– В таком случае нам нужно переправить Линдроса в безопасное место.
– Это уже сделано, – ледяным тоном промолвил Аббуд.
Мута кивнул, чувствуя, как по сердцу разливается желчь.
– Все уже близко к завершению. В ближайшие дни Джейсон Борн перестанет быть нам полезен. – Он широко улыбнулся, однако его радость была сдержанной. – Как сказал Фади, месть сладка. Как он обрадуется, увидев Джейсона Борна мертвым!
Жилище негуса оказалось на удивление просторным и уютным, особенно если учесть, что речь шла о сооружении, которое приходилось постоянно перевозить с места на место. Пол был застелен уложенными друг на друга коврами. На стенах висели шкуры, помогая сберегать тепло, выделяемое очагом, в котором горели куски кизяка.
Борн, завернувшись в грубое шерстяное одеяло, сидел, скрестив ноги, у огня, а люди негуса тем временем медленно и осторожно раздевали Заима. Когда с этим было покончено, его тоже завернули в одеяло и усадили рядом с Борном. После этого обоим подали дымящиеся чашки с горячим крепким чаем.
Другие амхарцы занялись раной Заима, очистили ее, обработали отваром из трав, перебинтовали заново. Все это время негус молча сидел рядом с Борном. Это был невысокий человек, внешне ничем не примечательный, если не считать черных глаз, горящих на потемневшем бронзовом лице, подобно двум лампам. Тело вождя казалось худым и жилистым, но Борн видел гораздо глубже. Этот человек обладает различными навыками, оборонительными и наступательными, которые помогают выжить ему и его людям.
– Меня зовут Кабур, – представился негус. – Заим говорит, что твое имя Борн. – Он произнес фамилию в два слога – Бо-орн.
Борн кивнул.
– Я прибыл на Рас-Дашан, чтобы найти моего друга, который находился в одной из летающих машин, сбитых здесь почти неделю назад. Тебе что-нибудь об этом известно?
– Известно, – подтвердил Кабур.
Он поднес руку к груди и протянул Борну что-то серебристое. Это была бирка пилота вертолета.
– Она ему больше не нужна, – просто произнес Кабур.
У Борна в душе все оборвалось.
– Он погиб?
– Можно сказать, его больше нет в живых.
– А что насчет моего друга?
– Его забрали вместе с этим человеком.
Негус предложил Борну деревянную миску с похлебкой, приправленной острыми специями, в которую был вставлен большой полукруглый ломоть пресного хлеба. Борн принялся за еду, используя хлеб в качестве ложки, а Кабур продолжал:
– Не мы, как ты сам понимаешь. Мы не имеем к этому никакого отношения, хотя, как ты уже имел возможность увидеть, кое-кто готов за деньги на все. – Он покачал головой. – Это есть зло, форма порабощения, за которую некоторым пришлось заплатить самой дорогой ценой.
– Эти люди, – доев похлебку, Борн отставил миску, – кто они такие?
Кабур склонил голову набок.
– Я удивлен. Я полагал, тебе известно об этих людях больше, чем мне. Они пришли к нам с противоположного берега Аденского залива. Думаю, из Йемена. Но они не йеменцы, нет. Одному богу известно, где их логово. Среди них есть египтяне, есть саудовцы, много афганцев.
– Ну а предводитель?
– А, Фади. Он саудовец. – Горящие черные глаза негуса погасли. – Мы все до одного боимся Фади.