Предательство
Шрифт:
— Ничего страшного, такое могло случиться где угодно.
Линда снова смущенно улыбнулась и пошла к двери.
— До завтра, Аксель. До свидания.
Домой они шли, держась за руки. Сначала, правда, Аксель злился из-за того, что они идут пешком, а не едут на машине, но потом прогулка ему даже понравилась.
Небольшая передышка.
Говорил только он. Она шла молча и отвечала односложно, когда требовалось.
— А потом мяч схватила Элинор, и мы рассердились, а Симон стукнул ее по ноге клюшкой, а Линда сказала, что так
Он пнул ногой небольшой камешек.
— Линда ужасно хорошая.
— Да.
— Ты тоже считаешь, что Линда хорошая?
— Да, конечно.
— Правильно, потому что папа тоже так считает.
Да, считает, когда не занимается сексом у них в ванной.
— Конечно, папа тоже так считает.
Он снова пнул камешек, на этот раз дальше.
— Ага, потому что, когда мы ели с ней в кафе, он ее поцеловал, а они думали, я ничего не вижу.
Все вдруг замерло и побелело.
— Что такое, мама? Мы что, дальше не пойдем?
Миг — и все перевернулось вверх дном.
Внезапное прозрение, вытеснившее прочь последние остатки доверия и надежды.
Линда!
Это она.
Все, во что она верила, в чем искала утешения, обернулось новым обманом, новым предательством.
Женщина, которая только что так заботливо сидела с их сыном, прижавшись губами к его коже, женщина, которую она сама только что успокаивала, уверяя, что та не виновата, — это она. Она и есть тот самый человек, который пытается разрушить ее семью. Она просочилась в их жизнь, как амеба, и прячет теперь свой умысел за показной заботой.
Все ее привычное, спокойное существование внезапно превратилось в сплошную ловушку. За что ухватиться? Чему можно доверять?
Сколько это длится? Кто-нибудь еще знает? Может, все родители в курсе? Только она, несчастная родная мать Акселя, пребывает в неведении насчет того, что у ее мужа связь с воспитательницей их сына.
Унижение, как приставленный к горлу нож.
— Мама, пойдем.
Она огляделась по сторонам, не понимая, где они находятся. Звук приблизившегося и затормозившего автомобиля. Мама Якоба опустила стекло:
— Привет, вы домой? Если хотите, могу подвезти.
Ей что-нибудь известно? Она не из тех ли, кто все
знает и с жалостью смотрит ей вслед?
— Не нужно.
— Мама, ну пожалуйста.
— Мы пойдем пешком.
Эва бросила на нее быстрый взгляд, взяла Акселя за руку и потащила за собой. Мама Якоба медленно ехала следом.
— Послушай, родительский комитет собирает встречу, чтобы спланировать «Лагерь первобытных людей» на природе. Как у тебя на этой неделе?
Она не могла ответить, у нее не было слов. Она ускорила шаг. Пять метров до тропинки через сквер. Не ответив, Эва свернула с тротуара, подтолкнув вперед Акселя. За спиной какое-то время раздавался шум двигателя на холостом ходу, но потом машина поехала дальше.
Линда. Сколько ей лет? Двадцать семь — двадцать восемь? Детей нет, это точно. И ей удалось соблазнить отца ребенка из их детсада, хотя у нее нет ни малейшего представления о том, что такое нести ответственность за жизнь другого.
Она посмотрела
Она остановилась.
Мелькнув среди кустов сирени, Аксель скрылся за входной дверью. Ее сын в одном доме с предателем. С этим трусом, у которого не хватает мужества держать ответ за свое предательство.
То, что он совершил, непростительно. Она никогда не простит ему это.
Никогда.
И ни за что.
~~~
Впервые за два года и пять месяцев он проведет вечер не в больнице. Злость, вызванная предательством Анны, не ослабевала. По крайней мере, так он ее проучит. Пусть лежит в одиночестве и думает, где он. А завтра он расскажет, что ходил в ресторан и ему было весело. И тогда она пожалеет и поймет, что его нужно простить. Если она не сделает этого, он поступит так, как ему предлагают. Бросит все и пойдет дальше. А она будет лежать там и гнить, и никому не будет до нее дела.
Это чудовище психолог уговорила его на еще одну встречу. Только дав согласие, он смог отделаться от нее, а это ему было тогда необходимо. Анна не показывала, что раскаивается в своем предательстве, и усилившееся навязчивое состояние лишило его самообладания. Но потом он все-таки заставил ее понять, и ему снова стало легче.
Он дошел пешком до самого центра. Вернувшись домой, оставил машину на улице и, не заходя в квартиру, отправился на прогулку. По дорожке вдоль залива Орставикен, через старый мост Сканстуллсбрун и дальше в сторону района Сёдермальм. Миновал несколько баров на Йотгатсбаккен, но одного взгляда на огромные стеклянные окна хватало, чтобы не раздумывая идти дальше. Хотя сегодня обычный четверг, но везде столько народу, что решимость его ослабла. Все-таки пока он не готов никуда идти.
Как потом оказалось, он все же продолжил идти. Мимо многочисленных баров Сёдермальма и дальше через Слюссен в Старый город, словно маршрут его прогулки был предопределен заранее.
Ее он увидел, пересекая площадь Йернторгет в направлении улицы Эстерлонггатан.
Окно с красной маркизой.
Она в одиночестве сидела на барном стуле у окна и смотрела на улицу, отпивая из почти пустого бокала. Пораженный, он остановился. Стоял не шевелясь и во все глаза рассматривал ее.
Разительное сходство.
Высокие скулы, губы. Разве могут люди быть так похожи? Как долго он не видел этих глаз. И эти руки, которые никогда не касались его.
Какая красивая. Красивая и живая. Такая же, как раньше.
Он чувствовал, как тяжело и глухо стучит сердце.
Внезапно она поднялась и ушла в глубь помещения. Нельзя потерять ее из вида! Поспешно преодолев несколько метров площади, он без малейшего колебания открыл дверь и вошел. Она стояла у барной стойки. Весь страх внезапно исчез, осталась лишь твердая вера в то, что он должен быть рядом, слышать ее голос, говорить с ней.