Предчувствие
Шрифт:
— Интересно, — поддержал он разговор.
— Двенадцать тысяч долларов в месяц, это не считая, так сказать, дополнительного заработка, когда случается срочная работа, оплачиваемая отдельно.
— Да, — Александр не знал, как уйти отсюда невредимым.
— Впрочем, я расстраиваюсь напрасно, ведь она — завидная партия. Здесь найдется немало желающих уехать вместе с нею в США. Верно? — закрепила она далее некуда прозрачные намеки. — Извините еще раз.
Провожая его из кабинета — ого! — она, как бы в шутку, обронила:
— Вы уверены, что у вас в издательстве все в порядке? Учебники — соблазнительный бизнес. Говорят, на районных типографиях можно легко делать подпольные тиражи.
— Может быть. Я, как вы, вероятно, знаете, заместитель директора по работе с авторами. Типографии, сбыт — не по моей части. Думаю, однако, у нас все хорошо. Директор — народный депутат Украины, член Национального Союза писателей. Зачем ему неприятности? Учебники — не газ и не нефть. Здесь криминальный риск ничем не оправдан.
— Посмотрим, — неопределенно сказала налоговичка. — Авторские права, гонорары, выбор авторов — тоже темы интересные. И при творческом подходе… — она не договорила фразу. — Всего доброго.
Ему явно угрожали, и это не могло нравиться. Конечно, в издательстве есть нюансы в работе с авторами, и при желании можно что-нибудь «накопать». Но это гораздо труднее, чем проверить, скажем, бухгалтерию. Мысль, что проверку легче начать не с его участка работы, успокоила Александра. «А дочь, видно, не ахти какая красавица, раз мама так напирает. Интересно, почему именно я попал в ее поле зрения? Ах, английский! Капитальный научно-технический поиск, грандиозно!» — догадался он. Да, английским языком он владел в совершенстве и для поддержания формы постоянно читал в оригинале популярных англоязычных писателей, так как основную классику давно прочел.
Разговор оставил легкий неприятный осадок в душе, не более того.
3
А вечером позвонила Лариса. Она не жаловалась, не плакала, сказала глухим, осевшим голосом:
— Погиб Сергей. Что за рок? У меня никого не осталось.
— Я приеду? — робко спросил он.
— Да. Жду тебя послезавтра, ближе к вечеру.
— Лара?
— Да.
— Когда это случилось? Что-то нужно?
— Две недели назад. Ничего не надо, просто приезжай.
И вот он собирается, и нравится себе, и у него хорошее настроение. Черт знает что! Ему представлялись различные ситуации, в которых он обретал Ларису, но о таком ужасе он, конечно, не думал. Но не лицемерить же теперь перед собой! Лара стала свободной, и зовет его — разве не об этом он мечтал?
Приподнятость настроения сменилась грустью, словно на весеннее небо выплыло облако и ненароком прикрыло солнце. Видно грусть, — подумалось ему, — является обратной стороной достигнутой цели, победы. Победы? Разве он боролся за то, что сейчас происходит? Разве стремился доказать свое превосходство, свою более преданную, чем у других, преданность; свою более надежную надежность, более нежную нежность? Разве он бросал вызов сопернику? Нет.
Мысль не понравилась, и он понимал, почему не понравилась — потому, что была правдой. Его заслуга состояла только в том, что он заявил Ларисе о себе, признался в чувствах. И все. А когда ему дали от ворот поворот — молча удалился. Да, не затаил обиды, не обозлился, не стал враждовать, а, наоборот, поддерживал ровные дружеские отношения. И что из этого?
Надеялся ли он? Пожалуй, нет. Просто не отказывал себе в том удовольствии, которого алкало сердце влюбленного: видеть, слышать, все знать о предмете своей любви.
Ему повезло, вот и все. «Кощунственная мысль, грешная», — промелькнуло в трезвом уме, и он отогнал ее от себя. Такое стечение обстоятельств можно назвать как угодно, только не везением.
Он не смог найти точного определения случившемуся, и это усугубило подступающую досаду. Настроение продолжало меняться не в лучшую сторону. «Вот так получается всегда, когда много берешь в голову. Вспоминается — ну и вспоминай на здоровье. Зачем анализировать, копаться: отчего да почему?» — выговаривал себе. С тем душа получила свободу и снова устремилась в прошлое.
Он отогнал витавшие в голове мысли о победе и везении, запретил себе философствовать, заторопился, занервничал. Самоанализ, переоценку собственных качеств, сомнения — вот что подарил ему возраст. А как было хорошо без них! «Буду думать о приятном», — пообещал себе, выбирая подходящий галстук к новому костюму, который собирался надеть. Но настроение иссякло, пропало вдохновение, исчерпался подъем. Дымчато-сизой тучей начало надвигаться состояние странное, не имеющее названия. Движения стали автоматическими, а устремления души — согласованными с намеченным планом. Так цветок, распускаясь, наливается соком, азартом жизни, пружинит лепестками, истекает нектаром, а затем, истратив силы, стоит себе под солнцем, безмятежно и светло, но как бы ни в чем уже не участвуя, как бы отыграв свою партию, и покорно ждет неизвестного продолжения, зависящего уже не от него.
Господи, она сказала «к вечеру», так долго ждать! А время, как назло, замедлило бег. Он ничем не мог занять себя, не мог усидеть на месте. В день отъезда, несмотря на то, что поезд уходил поздно вечером, на работу не пошел. Ездил по городу, делал покупки себе, собирал подарки ей, готовился. Этот бесконечный день!
И тут вспомнил, что еще и завтрашний день надо будет где-то и как-то скоротать. Нет, просто слоняться по городу он не сможет, это пытка какая-то. А других знакомых, у которых можно было бы провести время, в Кривом Рогу у него не было. Решение пришло неожиданно: он поедет через Днепропетровск. Мысль ухватилась за эту идею, начала ее развивать. Так, там живет Крутько Евдокия Филипповна — автор учебника по природоведению для пятого класса. В издательстве запланировано заключение нового договора с нею на доработку этого учебника с тем, чтобы в нем учитывались особенности флоры и фауны регионов Украины. Там же живет и Коваленко Афанасий Ильич — заслуженный учитель Украины, преподающий математику в одной из средних школ, отличный методист. Он разрабатывает по их заказу новые рабочие тетради для десятого и одиннадцатого классов по алгебре и началам анализа, а договор они так и не подписали. Наверное, пришла пора сделать это, пусть старичок работает уверенней, а то, небось, волнуется, что работу не возьмут, и пропадут даром его усилия и время.
Александр сел за компьютер, вытащил оттуда типовой договор на подготовку авторской рукописи рабочей тетради, а потом составил и отпечатал новый договор на доработку учебника по природоведению, таких договоров у них раньше не было и ему пришлось импровизировать. Подумав, он решил, что не лишним будет завизировать новый договор с Крутько у юриста. Кстати, заодно и командировку оформит, соединит личную поездку с делом. Да, так он и сделает.
Возвращаться домой после поездки в издательство не хотелось бы: сборы закончены, все упаковано, и делать тут больше было нечего. Он решил, что на работе погуляет по Интернету, может быть, найдет там интересные картинки для еженедельника на 2003 год, который сейчас готовился к запуску в печать. Александр вытащил из шкафа новое демисезонное пальто: черное, кашемировое. Затем снял с плечиков осуществившуюся мечту — серый костюм-тройку, достал с полки длинный голубой шарф. Оделся, оценивающе посмотрел в зеркало — денди! Не годится все это, не к случаю наряжаться. Ах, первые попытки выглядеть, наконец, достойно положению не находят востребованности в обстоятельствах жизни! Жаль, а он так старался изменить образ, приобрести новый, деловой имидж.