Предел бесконечности
Шрифт:
– О, нет... Как? Почему?
– Филипп задрожал всем телом.
– Нет... Моя работа. Моя работа!
Орион отвернулся.
– Где он? Орион, где он?... Подожди. Ты возьмешь все его дела. Да-да, все дела. А сейчас покажи мне, где он.
Обезображенное болезнью тело Стаса лежало на столе, закрытое простыней. Филипп стоял подле, его глаза метались по лицам и предметам, но медика он выслушал, не перебивая.
– Типичная клиника отека Квинке. Если бы он сообщил о плохом самочувствии сразу, мы бы смогли его спасти. Видимо, приступ начался ночью, он не успел позвонить. Филипп Алексеевич, мне очень жаль.
– Вам же говорят,
– возмутился Глеб.
– Почему вы не хотите провести дополнительные анализы?
– Молодой человек, - врач строго посмотрел на "коллегу".
– Вы видели результаты анализов. О чем еще может быть разговор? Доктор Потемкин утверждает, - заметив внимание на лице Филиппа, пояснил медик, - что причиной смерти стал неизвестный яд, проникший в кровь. Это абсолютная ерунда!
– Я разберусь, - пробормотал Филипп.
– Я с этим разберусь! А вы, - он ткнул пальцем в грудь врача, - извольте дать мне полный отчет. Я желаю знать, что вызвало анафилактический шок. И чтоб ни одного дурацкого слуха на базе не гуляло! Ты - за мной!
Последнее относилось к Глебу.
Филипп стремительно вышел из блока и развернулся к индивиду.
– У тебя есть медицинский опыт?
– В общем да, - ответ сорвался раньше, чем Глеб успел прикинуть свои шансы.
– Отлично. Делай, что хочешь, но сегодня же дай мне абсолютно правдоподобную картину происшествия. Орион! Обеспечь ему доступ в любые базы. А этих болванов я уволю!
– он потряс кулаком в сторону лаборатории.
– Всех поувольняю!
Филипп отмахнулся от Анны и зашагал в свой офис.
– Ну вот, санкции получены, - хмуро усмехнулся Глеб.
– И что ты намерен предпринять?
– поинтересовался Орион.
– Для начала тщательно исследовать ткани. Пусть медики делают свое дело, а мы должны изловить гадость, которая убила Стаса.
– Почему ты так уверен, что это яд?
– робко спросила Анна и, нервно передернувшись, уточнила.
– Потому что Тамара твердит про "сделали плохо"?
– Не знаю, но в его смерти есть что-то неприродное. Лучше уж я ошибусь сейчас, чем...
Он не стал заканчивать фразу, однако за него это сделал Орион.
– Чем мы упустим убийцу.
– Анна, прошу тебя, ничего не предпринимай самостоятельно, - продолжал Глеб.
– И не теряй из виду Тамару, пожалуйста. Оставайтесь вместе.
Девушка испустила тяжкий вздох, граничащий со стоном, кивнула и отправилась в жилое крыло базы.
Прошло не меньше трех часов прежде, чем Глеб оторвался от компьютера. Он откинулся на стуле, механически развязал тесемку в волосах и потряс головой.
– Нашел?
– обернулся Орион.
– Федот, да не тот, - парень протер глаза.
– Дай-ка мне еще раз медицинский раздел здешней библиотеки.
– Ты разве еще не все прочитал?
– Меня интересует вирусология. И проверь, пожалуйста, еще раз тесты четвертый и седьмой на предмет целостности клеточного ядра.
Орион не шелохнулся.
– Вирус?
– выговорил он.
– Я пока не уверен. Посмотри на тесты, а я займусь самообразованием...
Электронное табло медленно отсчитывало минуты. Где-то здесь, в лабиринте коридоров и кабинетов, похожих друг на друга как близнецы, ходил человек, сотворивший зло. Он ничем не выделялся среди белых халатов и сосредоточенных лиц. Но, возможно, сейчас, в эту минуту, он хладнокровно обдумывал следующий кровавый шаг. Орион оторвался от гипнотической пульсации секундной точки на часах и решительно вернулся к компьютеру. Генетические последовательности, бесконечные белковые цепочки, образцы собственной крови, крови Продуктов и "подопытного" лаборанта, согласившегося участвовать в тесте, гигабайты информации - и всё это за последние шесть часов. Внимание рассеивалось. Мысли отправлялись в фантастические странствия, и вернуть их к пресловутому компьютеру казалось невозможным. Орион стыдился своей беспомощности, ибо осознавал, что не Глеб, а он, проработавший на базе почти год и замахнувшийся на собственные научные изыскания, должен сейчас скрупулезно изучать клеточные структуры бесчисленных образцов, думать и делать выводы. Он старался сосредоточиться на объекте исследования, но в голове плавали только несуразные идеи, обрывочные фантазии и липкая боль первой страшной потери.
– Что там делают медики?
– вдруг спросил Глеб.
Орион опомнился. Смысл вопроса добрел до ума.
– Аллерген разыскивают. Проверяли Продуктов.
– Орион, знаешь, что тебе не хватает?
– Глеб развернул кресло на сто восемьдесят градусов.
– Ты не умеешь расслабляться. Доказано, что человеческий мозг, если он функционирует нормально, способен эффективно работать над одной проблемой не более пятидесяти минут. Затем требуется небольшая передышка.
– И что мне сделать в качестве передышки?
– без энтузиазма спросил Орион.
– Еще раз чисто возьми у себя кровь. Потом под каким-нибудь предлогом сделай то же с Анной и Тамарой.
Глаза молодого человека округлились.
– Все-таки вирус?
– Да, как это ни прискорбно. Хитрая бестия. Но я нашел доказательства. Смотри сюда...
Перед Орионом на экране потекли формулы. Глеб продолжал пояснять.
– На мертвой ткани обнаружить его действие невозможно. И я восстановил на модели "живую" картину. Вот эти обрывки РНК видишь? А вот так это выглядело в первоначальном варианте, - кадр смерился, и Орион сразу же распознал типичную структуру нуклеоида.
– Он заразный?
– Надеюсь, уже нет. Но тебя я хочу проверить в первую очередь. Ты контачил со Стасом, когда он был еще жив. Действуй, - Глеб кивнул другу на лабораторный стол.
В пробирку шмякнулась густая красная капля.
– Если мне даже предстоит умереть, я буду счастлив знать, что умер человеком, - мрачно пошутил Орион.
– Врезать бы тебе за такие слова, - без тени иронии сказал Глеб. Думаешь, человеческий организм существует сам по себе? Нет, братишка, все живое управляется отсюда, - он постучал пальцем по своей голове, - и отсюда, прикоснулся к груди.
– Стоит только убедить себя, что болен, и мысль оживет в теле. И наоборот: как бы плохо тебе ни было, сосредоточься и представь себя сильным и здоровым, найди причину боли и мысленно сотри ее, чтоб следов не осталось. И будешь здоров.
– Где ты этому научился?
– удивился Орион.
– У людей.
– Но люди болеют и не вылечиваются.
– Многие слишком полагаются на свои и чужие мозги, и не видят себя частью природы. А природе нужно верить. Понимаешь, разум - всего лишь ступенька в сознании. Мы с тобой были поставлены на нее априорно, а другие долго и трудно поднимались к вершинам рассудка через младенчество, детство, юность. Поднялись и остановились, как победители, не ведая, что нет предела человеческим возможностям и что можно раздвинуть горизонты.