Предел невозможного
Шрифт:
— «Контур» готов! — подал команду Битрая, работавший сейчас за техника. — Можно переходить!
Он с тревогой следил, как пятерка разведчиков исчезает в рамке «контура», не забывая косить глазом на приборы. А когда переход был завершен, зафиксировал все настройки и показатели, обернулся к техникам и с нажимом произнес:
— К установке не подходить! Не трогать, не дышать. Вообще не смотреть!! Если настройки сорвутся…
Техники согласно закивали. Они, как и Битрая, больше всего боялись, что возникшая внезапно связь так же внезапно опять исчезнет. Ведь
— Ждем! — сказал Битрая, отходя от пульта управления и нервным движением поправляя воротник рубашки. — Теперь только ждем…
Я вытащил инком, едва не оторвав карман. Судорожными от нахлынувшего напряжения движениями развернул его другим боком и нажал тангету.
— На связи.
— Артур! — Звенящий от напряжения голос Марка. Тот явно прилагал титанические усилия, чтобы быть спокойным. — Ты как?
— Нормально, — так же спокойно ответил я, левой рукой выворачивая руль и сворачивая во двор. — Подъезжаю к дому. Через пару минут буду у себя. Вы отслеживаете мои перемещения. Как только скорость движения резко упадет, значит, я на месте. Готовьте установку.
— Проблем нет?
— Все хорошо. Жду вас.
— Понял, отбой.
— Отбой.
Отключив связь, я глубоко-глубоко вздохнул, положил инком на соседнее сиденье и остановил машину. Несколько секунд сидел, не двигаясь, и унимая бешено колотящее сердце.
Ну, вот и все! Двухмесячное заточение закончилось. Связь восстановлена. Парни здесь.
Сил радоваться и проявлять эмоций не было. Я слишком долго ждал этого момента, чтобы плясать от восторга и орать во всю глотку.
Я зашел в квартиру, держа инком в руке. Сбросив куртку, подошел к тайнику, вытащил установку, включил ее. Потом достал из сейфа карабин, проверил магазин, вставил в приемник, дослал патрон в патронник. Выложил на стол две гранаты.
Правила установления контакта в особых условиях гласят — надо быть готовым к любым неожиданностям в момент установления связи. И хотя сканер показывал, что датлайская разведка не проявляет активности, а из местных ко мне никто не полезет, я соблюдал правила неукоснительно. Не до вольностей…
Закончив приготовления, включил инком.
— Марк.
— Да! — тут же отозвался тот.
— Я готов. Установка активирована, можете переходить. Вы окажетесь в комнате. Я у окна.
— Да… мы видим… — Марк, несомненно, получал данные от Харкима (скорее всего именно он пошел с группой). — Еще минута… Все, встречай…
Кто бы знал, как нам дался этот ровный, бесстрастный тон разговора и видимое спокойствие.
За окном было тихо. Никого не видно, только по дороге неторопливо шла какая-то старушка из соседнего дома. Я стоял в метре от окна возле шторы, держа карабин на уровне груди стволом вниз. За спиной тихо, практически беззвучно работала установка, и прямоугольник «контура» мерцал бледным светом.
Еще несколько секунд ничего не происходило. А потом в комнате сразу стало тесно. Первый, второй, третий, четвертый, пятый… Пять больших фигур заполнили
Антон, Марк, Харким и… две громоздкие фигуры, закованные в латы, с огромными пушками в руках и переносными зенитными комплексами за спиной. Вот это экипировка! Парочка бойцов вполне способна отразить нападение не только пехоты, но и авиации и танков. Ибо их пушечки легко вскроют броню местной бронетехники.
Один из бойцов тут же исчез в коридоре — брал под контроль входную дверь. А второй снял шлем и повернул ко мне голову. Бутурмен! Собственной персоной.
Первым подошел Марк. Перекинул в левую руку «форм», правую положил мне на плечо и сжал его.
— Здорово, бродяга!
Антон, более эмоциональный и порывистый, подскочил сбоку, сграбастал за плечи и встряхнул мои сто килограммов как пушинку.
— Засел тут, понимаешь!.. Хата, машина, девочка, поди, есть!.. И в ус не дует. А мы уже Битраю до инфаркта довели. Он от нас по всему Годиану бегать начал, хотел прыгнуть куда-нибудь подальше…
Словами не передать состояние, когда рядом оказываются свои. И как бы ни крепки были твои нервы, как бы ни привык ты скрывать эмоции, но все равно — в душе буря ликования, на сердце легко и свободно. И губы расплываются в довольной улыбке…
Я хлопал парней в ответ, жал руку немного смущенному Неведу, принимал поздравления Бутурмена, видел восхищенный взгляд его напарника.
Инженер уже доложил на Годиан, что со мной все в порядке. И Битрая в ответном послании сообщал, что Сергею и Толику на Землю послано донесение и что они успели ответить. Мол, вот-вот прибудут.
А потом началась работа. С ходу, без промедления и раскачки. Некогда праздновать встречу и отмечать восстановление связи.
Невед ушел обратно и через полчаса вернулся в сопровождении двух техников. Они привезли несколько новых блоков к моей установке и тут же начали их подключать. Это должно было повысить выходную мощность аппарата и улучшить чувствительность.
Бутурмен отправил напарника на Годиан, вручив ему баул с лишним снаряжением и защитой. Раз обстановка на Земле-4 спокойная, нужды в сверхтяжелом вооружении пока нет.
А мы с Марком и Антоном сели за стол, и я начал выкладывать о датлайской разведке все, что сумел собрать за это время. Рассказал и о засаде, и о допросе пленного разведчика. И о недавней активации вражеской установки.
Разговор мы записывали на видеоносители. Чтобы потом не повторять все Сергею и Толику.
— Рисковый ты тип! — прокомментировал мой рассказ о схватке Марк. — Все на рожон прешь!..
— Когда дело требует! Что же мне, сидеть сиднем на месте? Когда под носом враг шастает?
— Да нет, все верно. Я бы тоже не усидел. Но лезть к противнику в пасть и снимать куски мяса прямо с зубов!..
Марк покачал головой, выражая удивление и порицание одновременно. Я промолчал, а про себя решил не рассказывать парням о своих «подвигах» в поселках. Могут и не понять. Для этого надо самим посидеть в отрыве от своих, пожить жизнью обычного человека, покрутиться в водовороте событий.