Предел терпения
Шрифт:
Эпилог.
Ну, вот и все. Я возвращаюсь домой, наматывая километры по старенькой, местами размытой грунтовке. Еще минут десять неторопливой езды и из-за поворота покажутся первые строения - гараж и пилорама. Чуть дальше кладбище, затем недолгий спуск вниз и село. Интересно, сильно ли оно изменилось за эти годы? Хотя нет, не интересно. Даже наплевать. Перерасти оно в П.Г.Т. или, напротив, развались совсем - безразлично.
Я возвращаюсь домой. Так ли? Ведь есть еще другая деревенька, затерянная среди густых лесов Алтайского края. Есть маленький домик, обмазанный глиной и побеленный. Есть женщина,
На крохотной террасе стоит плетеное кресло качалка. Я сижу, слегка покачиваясь, и любуюсь августовским закатом. На улице тепло - рубашка расстегнута до середины груди, ветер остужает разгоряченную кожу. В яблоневом саду, среди неземных ароматов, бегают три самых близких мне человека - жена и двое детей. Максим и Варя. Долетающий до меня смех наполняет душу неземным счастьем, отправляя ее вверх, к небу. Я лечу.
Завтра с утра надо будет доделать крышу и взяться, наконец, за завалинки. Народ здесь добрый, отзывчивый - просить не надо, сами придут на помощь. Как будто я очутился на другой планете - нет обособленности, отчуждения, все словно одна большая семья. Здесь я не чувствую себя чужим.
Жена поправляет сползшую с плеча лямку сарафана, бросает на меня взгляд, полный любви и нежности и улыбается так, что аж дух захватывает. Какая она у меня красивая! За что мне все это? За какие заслуги? Кто решил, что я этого достоин? Не знаю. Знаю другое: скоро мы уложим детей спать и отправимся в свою комнату, где будем любить друг друга долго, нежно, страстно, изливая в этом божественном танце все то, что скопилось в наших сердцах. А затем будем лежать рядом, прислушиваясь к дыханию друг друга и испытывать неземное блаженство оттого, что оно есть...
Все это могло бы быть, но... Ничего этого нет.
Я выполнил все, что задумал и даже больше. Начинал как обезумевший убийца, маньяк, и к чему пришел? Интересно, спустя какое-то время хоть кто-нибудь помянет меня добрым словом? Перед глазами мелькнуло озорное, усыпанное веснушками лицо, теплая улыбка, слегка запрокинутая голова. Может она? Кто знает, хотя было бы лучше, если б она как можно быстрей забыла о моем существовании. Для нее лучше.
Одна спасенная невинная жизнь покрывает множество отнятых? Честное слово, я не знаю. Впрочем, для меня это и не важно. Я сделал это не для того, чтобы заслужить прощение - оно мне не нужно. Все, о чем я мечтаю - покой. Надеюсь, хоть в этом мне не откажут.
От счастья я отказался сам, хотя оно и было рядом - протяни руку и возьми, но... Не достоин. Или испуган? Скорее всего. Страх вновь пережить крушение мира гнал меня прочь от той, которая могла бы вдохнуть в мои душу и сердце жажду жизни. Останься я с ней еще хоть на день, хоть на час и у меня не хватило бы сил уйти. И я сбежал, трусливо, тайно, под покровом ночи, хотя совсем недавно и обещал быть рядом всегда. Это моя последняя ложь. Ложь во спасение.
Всю дорогу я не выключал радио. Ведущие, сменяя друг друга, с паникой голосили о вновь вспыхнувшем в стране разгуле преступности. За последние два дня в каждом крупном городе России произошли показательные отстрелы криминальных авторитетов, что подавалось СМИ как очередной передел собственности. Что ж, в какой-то степени это было правдой, точнее малой её частью. Правительство, конечно, прекрасно было осведомлено об истинном положении вещей, но не вмешивалось, осознавая степень угрозы, которую представляла ныне ослабленная Организация.
Запущенная, усыпанная опавшей листвой могилка обвалилась. Черный, покрытый лаком крест с позолоченным ангелом покосился. Я поправляю его и сажусь рядом, в ногах. На душе все еще тяжесть, но, одновременно, и какая-то легкость. Я совершил полный круг и пришел к тому, чем все должно было закончиться еще тогда.
– Здравствуй, Малыш. Прости, давно не был, но ты ведь знаешь, что сердцем я всегда с тобой. Я тоскую по тебе. Зачем ты оставила меня? Разве нам было плохо? Разве одной любви мало? В моей груди поселилась боль, которую не излечить никакими лекарствами. Помнишь, мы мечтали о дочери? И даже имя выбрали - Варя. Твоя помощница. И где все это?
Знаешь, после того, как ты ушла, я творил страшные вещи, о которых и помыслить не мог, пока ты была рядом. Я перестал быть человеком. Искал виноватых, находил, уничтожал без колебаний. Я искупался в чужой крови, понимая, что главный виновник твоей смерти - я. Человек, разрушивший наше счастье, тоже я. Не ты, не твои родственники, не банк, не коллекторы. Я заслужил страдания и боль, но ты...
По всей стране вспыхнула война. Пока никто, кроме ограниченной горсти людей этого ещё никто не понял, но ты это знаешь. Знаешь, что грядут перемены, причиной которых, в моём случае, стала ты. Твоя смерть, которая послужила спусковым механизмом. Жанка, Жанка, ты единственная, кому удалось сделать из инертного существа, забывшего обо всех, кроме самого себя, человека. Думающего, действующего, а не прожигающего жизнь в пустой, бессмысленной возне. Жаль, что поздно. Для нас поздно.
Прости, девочка, что так и не смог стать хорошим мужем. Таким, которого ты заслуживала. Который, сумел бы защитить тебя, укрыть от этого мира, в котором не выжить невинной, чистой душе. Ты - ангел, и если есть жизнь после смерти, то там ты счастлива, я уверен. Иначе и быть не может. Мне же, после того, что я с тобой сделал, один путь - ад. И это справедливо. Прости, моя принцесса, если сможешь. Как ты всегда это делала.
Я достаю из кармана плеер с колонками. Включаю. Хриплый, чарующий, поникающий в душу голос нарушает кладбищенскую тишину.
На страницах былой любви,
Словно строчки забытой повести,
В пустоте исчезают дни,
Но они в многоточьях совести.
Снова грусть подошла украдкой,
И сдавило немного грудь,
Вкус медовый и горько-сладкий
Не даёт мне сейчас уснуть.
Отчего наших дней тепло
Застывает холодным инеем?
Мы вздыхаем: не повезло,
У судьбы не прямые линии.
Снова вечер краснеет
В облаках на закатном просторе,
Ночь приходит и с нею
Пустота, как глубокое море...
...глубокое море...
Почему мы забыть не можем,
Почему боль пришла опять,
Почему так бывает сложно,
Для чего мы должны терять?..
(Адриано Челентано. Confessa.)
Опавшие листья, подчиняясь порыву невесть откуда взявшегося ветерка, поднялись вверх и закружились, словно в танце. Я бросаю на них взгляд, по губам проскакивает улыбка. Поднимаю автомат, вскидываю к небу. Короткая очередь заглушает заключительные аккорды. Слишком короткая - я не догадался проверить магазин. Мне этого мало: я хочу, чтобы отзвук выстрелов докатился до самого господа бога, стеганул ему по ушам криком души, вынуждая обратить свой взор на нас, людей. Но этого мало. МАЛО!