Предназначенная для крылатого лорда
Шрифт:
Вздохнула с облегчением, когда Илана, наконец, уехала. Радуясь тому, что отец взял развлечение гостя на себя — крылатые воины же все это время в разговоры не вступали и безмолвными тенями следовали за хозяином — я занялась своими делами.
Помня о том, что в кабинете Алестеру ничего не стоит меня достать, направилась в сад. Надеялась там укрыться от него с большей вероятностью. Да и развеяться не мешало. Взяла с собой садовые ножницы и направилась в ту часть сада, где росли любимые мамины розы. После ее смерти я взялась самолично за ними ухаживать. Может, это и самовнушение, но мне казалось, что в этих кустах осталась частичка ее души. Ухаживая за розами, я всегда ощущала что-то светлое и умиротворяющее.
Улыбнулась ярко-алым цветам, пахнущим земляникой, и приступила к работе. Мысленно же будто разговаривала с матерью, рассказывая о своих горестях и радостях. Постепенно и правда все плохое отошло на задний план. На губах невольно появилась улыбка.
Покончив с работой, отложила ножницы и нежно провела по одной из роз. Вдохнула аромат.
Чья-то рука накрыла мою так стремительно, что невольно вскрикнула. Крепкие пальцы сжали, из-за чего моя ладонь, наткнувшись на шип, оказалась проткнута.
Я дернулась, пытаясь высвободиться, и меня сразу отпустили. В ошеломлении повернулась, уже догадываясь, кого увижу.
ПРОДА 4.3 от 25.02.2020
Алестер Даргон смотрел с таким странным пугающим выражением, что у меня мороз пошел по коже. Уж лучше бы снова разыгрывал из себя легкомысленного дамского угодника! Сейчас его черты казались хищными, а расширенные зрачки делали глаза опасно-темными и жуткими.
Оцепенев под этим взглядом, как кролик перед удавом, я в ужасе наблюдала за тем, как он снова берет мою руку и разворачивает ладонью к себе. С почти звериным выражением смотрит на растекающуюся по ней кровь. Потом медленно переводит глаза к моему лицу, и его дыхание становится все более прерывистым.
— Когда человек испытывает боль, он перестает притворяться, правда? Становится настоящим, — его вкрадчивый голос пробирал до мурашек и парализовывал. — Чувства обостряются до предела. В такие моменты наслаждение особенно острое и волнующее. И только так можно овладеть своим партнером полностью. Не только телом, но и душой. Забраться в самую глубину его естества.
— О ч-чем в-вы говорите? — все же смогла пролепетать.
— Вот об этом, — по ладони будто заструились теплые искорки.
Кожу начало покалывать. А потом покалывание сосредоточилось лишь в одном месте — там, где был кровоточащий прокол. Меня вдруг выгнуло от накатившего странного ощущения, отозвавшегося внизу живота. Я была настолько потрясена, что едва устояла на ногах.
Алестер немедленно подхватил, и воздействие прекратилось. Я ошарашено смотрела в его лихорадочно сверкающие глаза и не могла даже шевельнуться.
— Так я и думал, — пробормотал, жадно разглядывая мое лицо. — Ты невероятно чувствительная! Настолько остро реагируешь как на боль, так и на наслаждение. И ты даже не представляешь, как это возбуждает! Как хочется довести тебя до полного умопомрачения. Окончательно убрать все наносное и оставить полностью обнаженной. И телом, и душой.
Да он псих какой-то! Меня затрясло от накатывающего животного ужаса.
— Прости, — будто уловив мое состояние, наконец, произнес он уже прежним, чуть насмешливым тоном. — Не смог удержаться. Ты казалась такой уязвимой и прекрасной рядом с этими розами. Сама напоминала одну из них. Прекрасный, но недолговечный цветок. Тебя можно так же легко срезать и растоптать, или недолгое время холить и лелеять. Итог все равно один. Так почему бы не позволить тебе испытать всю доступную гамму чувств, пока это возможно?
Его слова не только не успокоили, но напугали еще больше.
— Лорд Даргон, — стараясь придать голосу достаточной твердости, заговорила я, сбрасывая его руки, — не знаю, к какому обращению привыкли «предназначенные» в вашем клане… Но я не намерена становиться всего лишь игрушкой или рабыней! Мой статус в обществе дает право на это. Я согласилась стать женой одного из ваших эртов, но не удовлетворять ваши извращенные фантазии!
Алестер прищурился, разглядывая меня, как ястреб воробья. Потом усмехнулся.
— Храбрая маленькая девочка! Далеко не всякий мужчина рискнул бы говорить со мной в таком тоне. Но хорошо ли ты осознаешь последствия?
— Уж поверьте! — я даже восхитилась той твердостью, с какой смогла это произнести. — Между бесчестьем и смертью я выберу второе. Единственным мужчиной, который получит право меня касаться, будет муж. И никто иной. Иначе я найду способ, как не запятнать своей чести!
Алестер даже отступил на шаг, глядя на меня как-то по-новому.
Невольно засосало под ложечкой от выражения его глаз. Еще более заинтересованного, чем раньше.
— Если это не обычная бравада, то ты снова сумела меня удивить, — наконец, выговорил он, хищно усмехаясь. — Что ж, посмотрим, может, я даже сам решу на тебе жениться. Это будет занятно, — Алестер издал легкий смешок. — Полностью будешь покорна воле мужа? Так, кажется, ты говорила? Посмотрим-посмотрим…
Я оцепенела, разом лишаясь с таким трудом обретенной уверенности. Он что серьезно?! Да при одной мысли о том, что могу оказаться в полной власти этого психа, в дрожь бросает! Только не это! Может, тогда лучше сразу смерть?
Видимо, что-то такое Алестер уловил в моем взгляде, поскольку пугающее выражение с его лица окончательно исчезло. Он беззаботно рассмеялся.
— Вижу, я и правда переборщил с шутками. Но мне так нравится выводить тебя из себя и видеть настоящие эмоции вместо холодной маски на твоем милом личике, что не могу удержаться. И извини за действия с цветком. Надеюсь, тебе было не слишком больно?
Алестер снова взял мою безвольно повисшую вдоль тела руку и всего одним касанием заживил ранку. Потом достал из кармана платок и осторожно вытер.