Предположительно
Шрифт:
— Эй, что ты делаешь? Тебе нужно в туалет? Дай-ка помогу тебе, пока ты не простудилась.
Она наклоняется и натягивает мне на ноги голубые носки, подошва которых усеяна маленькими резиновыми следочками.
— О, Боже, вот это мальчишка! — она поднимает руку и улыбается, когда ее ладонь касается моего живота. — Кто у нас тут пинается!
Я морщусь от внезапной улыбки и не отстраняюсь, ради разнообразия. Разрешаю кому-то, кроме Теда, дотронуться до Боба, потому что знаю, что мисс Клэр не обидит его. Защитит его так же, как защитила бы я. Она помогает
— Там кто-то есть, — бормочу я, оглядываясь.
Должно быть, это моя соседка. Черт возьми, она ужасно выглядит. Разбитая щека, потрескавшиеся губы, фингалы под глазами. Она выглядит, как мама в день, после смерти Джуниора. Рей тогда знатно постарался.
— Что? О чем ты?
— Там кто-то...
У меня подкашиваются колени. ВУУУУХ. Капельница летит на пол. Я падаю вперед, хватаясь за раковину. Кончик моего носа врезается в зеркало. От резкого вздоха стекло запотевает. Я застываю, как вкопанная. Девушка не сводит с меня взгляда.
— Мэри?
В этой комнатушке нет никого, кроме меня. У меня нет соседки. Это лицо — мое. Эта избитая девушка — я. И мой глаз... Мой чертов глаз, налитый кровью. От карего оттенка не осталось ничего, кроме густой красной крови.
— Мэри? Все хорошо? Мэри, что... МЭРИ!
Моча покидает мое тело, и носки впитывают ее как губка.
Мне снилось, что прошлой ночью ко мне в комнату прилетел Герберт. У него были больше сверкающие зеленые крылья, размером с уши слона, и его окружало сияние, будто светлячка. Он рассказал мне, что навещает меня с небес. Я спросила его, какого там. Он ответил, что все именно так, как и представляла. Я поинтересовалась, не видел ли он там Алиссу. Он сказал, что видел. Спросила, злиться ли она на меня. На это он не ответил ничего.
— Цыц! Она всего неделю провела в больнице, а они уже готовы выдворить ее. За это я плачу налоги? — Мисс Клэр кричит и прицокивает языком. — В этом доме безопасно?
Они обсуждают меня в коридоре, пока я доедаю свой ужин. Кусочки индейки в подливке, картофельное пюре, фасоль, куриный бульон с лапшой и чашечка пудинга. В доме престарелых кормят тем же. Это наталкивает меня на мысли о Теде. Я потеряла свой телефон где-то между падением и больницей. Он понятия не имеет, что случилось. Наверно, думает, что я передумала.
— Келли отправили в «Распутье», а Сару — в «Беллвью», — говорит Винтерс. — Для психиатрической экспертизы.
— Но безопасно ли там для Мэри? —спрашивает мисс Кора. — Ее мучили не только эти двое.
— К концу месяца ее переведут в другое место, — отвечает моя временная социальная работница. Она выглядит так, будто только вчера окончила школу. — В учреждение, специализирующееся на раннем материнстве. Если она все-таки решит оставить малыша.
— Если? Что значит «если»? — говорит мисс Кора, повышая тон.
— Это все непросто, — добавляет Винтерс.
— Вы все еще думаете, что она не способна вырастить собственного ребенка?
— Не мне судить об этом, но я думаю, что мы еще многого о ней не знаем. Никто из нас.
— Мы всегда будем исходить из лучших побуждений для малютки, — вставляет Социальная Работница.
— Не верю я вам, долбанные идиоты, — говорит мисс Кора.
— Эй! Поаккуратнее, — предупреждает Винтерс. — Знаете, у вас нет никаких полномочий, чтобы принимать здесь какие-то решения. Вы даже не член ее семьи!
— Я говорю от лица своего клиента, который прямо сейчас пытается получить эмансипацию от вас, придурков. У меня достаточно чертовых полномочий, чтобы превратить ваши жизни в сущий ад...
— Слушайте, я все понял, ясно! — говорит Винтерс. — Я говорю о том, что... она сейчас может быть не в лучшем состоянии, чтобы растить ребенка. Конкретно сейчас! Это может измениться. Для начала ей нужно подтянуть свое здоровье и крепко встать на ноги. Подумайте об этом. У нее нет никого, кто бы мог ее поддержать, нет денег, едва ли есть, где жить. И только пару недель назад нам говорили о том, что она слышит голоса и...
— Знаете что, — перекрикивает их Социальная Работница. — Давайте сконцентрируемся на нашей сегодняшней ситуации?
Мисс Кора и Винтерс бормочут что-то себе под нос.
— Честно говоря, это самое лучшее место для нее. Все прочие дома забиты под завязку. В ее ситуации никто не сможет ее принять в уже без того переполненное учреждение. Доктора говорят, что ей следует соблюдать постельный режим, чтобы исключить вероятность преждевременных родов. Так что я не думаю, что перевод в другое, незнакомое ей место — хорошая идея. Нужно повременить с этим, пока она ни сможет передвигаться самостоятельно. Штейн сейчас находится под следствием, а это означает, что вести она себя будет лучше некуда. У Мэри будет своя комната, и мы организуем ежедневные приходы медсестры.
Над ними повисла тишина. Мисс Штейн под следствием. Интересно, что это значит. Ее уволят? Надеюсь, что да.
— Ладно, хорошо! — выпаливает мисс Кора. — Но если хоть один волосок упадет с ее головы, клянусь, я...
— Знаю-знаю! — фыркает Винтерс. — Боже, женщина! Где она тебя только откопала?
Кровать Новенькой пуста. Даже простыни или подушки нет. Только голый зеленый матрас. Будто здесь никто никогда и не жил. Но я никогда ее не забуду. Не забуду выражение ее глаз в тот момент, как полетела вниз с лестницы. Она улыбалась. Эта широкая противная ухмылка. Интересно, что с ней будет?
— Поверить не могу, что они скинули ее с лестницы, а эта психованная с*чка выжила!
— Эй, заткнись, Киша, — говорит Чина. — Это уже слишком. Она могла умереть. Она почти потеряла ребенка.
— Ну, что-то же она натворила, раз вынудила их пойти на такое? — спрашивает Киша. — Она всегда первая начинает!
— Не правда, — рявкает Чина. — Она не делала ничего плохого! Вы все это знаете.
— Не, эта с*чка ненормальная, — говорит Марисоль.
— Чина, ты сама рассказывала, что как-то раз застала ее гуляющей голой по дому, — добавляет Киша.