Предсказание Совета
Шрифт:
— Резонно. С миром Зубар теперь почти все понятно. Зато возникает масса вопросов по Фабсу. Например, куда делся наследник Миледи, помогавший кальбрутам. Не мог же он ничего не оставить!
— Кроун был уверен в победе! Значит, он как-то подстраховался, что-то предпринял, чтобы вернуться самому или вернуть своих предков, — вставил Местор.
— Если бы он что-то оставил... Никаких развалин старого замка, тем более заколдованного и целого, никогда не было! Ни в летописях, ни в сказаниях, НИГДЕ! Куда все могло деться? Ведь не мог же он взять и растаять как снег, в самом
— Вероятно, колдун, узнав, что правитель с семьей могут быть расколдованы и вернуться (из рассказа Местора следовало, что правитель тех лет имел очень серьезную силу против колдуна, особенно, когда еще не было Телоифа), перенес весь дворец со всеми его жителями, находившимися внутри, в мир, который не представлял для него никакой угрозы, скрыв таким образом весь род Миледи от посторонних глаз, — выдал догадку кто-то из Совета.
— Хотите сказать, что он просто забросил весь дворец и правителя в один из неизвестных нам миров?
— Во всяком случае, он мог сотворить подобное.
— Тогда почему появилась я?
— Это, наверное, и была козырная карта Кроуна... — снова вступил в полемику король кальбрутов.
— Столько еще загадок!
— Хочешь сказать, ты их не любишь? — тихо спросил меня Фар.
Мы разошлись уже утром. Местор с Кзорой устроились здесь же, в саду, собираясь дождаться своих малышей и потом вернуться домой на плато. Мы пожелали им хорошо отдохнуть и разошлись по своим комнатам во дворце.
— Фар, как ты думаешь, почему колдун разделил кальбрутов? Часть «вакуумно упаковал» в каменный монолит, который сейчас стоит в зале Совета, а часть просто превратил в статуи? Ведь было бы намного спокойнее упаковать их всех!
— «Упаковал» он, как ты выразилась, только беззащитных малышей, а те несколько взрослых, которых сумела рассмотреть Тоя, оказались там случайно. А вот Местор, Кзора и один из братьев попали под защиту новой белоснежной волшебницы мира Зубар, поэтому колдун не смог ничего с ними сделать, а только остановил время их жизней.
— Может, это и не колдун вовсе сделал...
— А кто? — удивился нан.
— Камень!
— Телоиф бы их тоже «заморозил». Если только он не сделал это с поправкой колдуна.
— А я о чем? Может, предложим Тое подумать, как вынуть из того булыжника своих братьев и сородичей?
— Думаешь, она сможет?
— Думаю, да. Только она и сможет это сделать. — Я зевнула. — Давай, завтра проводим короля с королевой до самого их дома, а заодно захватим монолит с собой. Может, там, на месте, на ИХ МЕСТЕ, мы вернем кальбрутов из камня в мир?!
— Надо еще и кристалл вернуть к нам в мир! — весомо заключил нан.
— Само собой. Буквально на днях и провернем это дельце. — Я уже взялась за ручку двери, когда услышала задумчивый голос Фара:
— Если хорошо подумать, то многие населяющие наш мир существа имеют какую-то защиту от волшебства, — я ХОРОШО подумала и кивнула, — а вот волшебников почти нет! Только белые наны. Это значит, — продолжал размышлять вслух Фар, — что они должны быть. Если же верить тем книгам, которые мы смогли найти, и тому, что мы услышали от Местора, то сейчас, когда камень наконец-то снова открыт, у нас начнут появляться волшебники! А белых нанов станет рождаться гораздо больше.
— Само собой, — сонно повторила я, — спокойной ночи... В смысле приятных сно-о-ов.
Сразу после обеда мы все переместились на плато горы Гратх. Местор с женой пошли осматривать свои владения, оставив малышей на нас. Тою мы подготовили еще в Серебряном дворце, и теперь она задумчиво стояла перед камнем, в котором были заключены ее родные и знакомые. Мы с Фаром ожидали прибытия группы поддержки — вызванных в срочном порядке из разных городов белых нанов.
Прибыли они быстро и, осмотрев камень, сразу дали несколько советов Тое, как нужно его «расколдовывать». Король с королевой уже показались на краю плато, возвращаясь назад, когда их белоснежная дочь, поставив свою лапку вместе с белыми нанами на камень, стала быстро что-то шептать. Их манипуляции еще были не закончены, когда коронованные супруги подошли и с удивлением посмотрели на эту композицию. Я дождалась, когда взгляд Местора обратился ко мне, и многозначительно приложила палец к губам.
Через несколько минут наны с кальбруткой закончили и отошли в сторонку.
— Что все это значит? — тут же спросил Местор, внимательно рассматривая камень, над которым только что стояла его дочь.
— Если все получилось, то сейчас увидишь, — улыбнулась ему Тоя и, подойдя поближе, прижалась к его могучей лапе.
Все, кто находился на плато, уставились на камень и застыли в ожидании. Между тем по его поверхности словно пробежала какая-то волна, и он стал искрить, раскидывая брызги света во все стороны. Искры не были одного цвета, а постоянно менялись, словно салют в честь праздника. Потом камень как бы вздохнул и замер на несколько минут. Мы не двигались, он тоже.
— Наверное, механизм заело, — привычно проговорила я, а Тоя, услышав мой комментарий и игнорируя окрик отца, быстро подошла к камню и, поставив снова на него лапку, что-то сказала.
Мы не успели глазом моргнуть, как из камня повалил густой сиреневый дым, тотчас скрыв от нас рядом стоящую Тою.
— Тоя! — в панике крикнула Кзора.
— Не переживайте, — спокойно сказал ей Фар, — она здесь. Вы можете «услышать» ее на мыслечастоте.
Местор, переминающийся с лапы на лапу, решая, что ему делать, резко замер.
— Да, она тут, — успокаиваясь, проговорил он и снова посмотрел на дымку.
— Помаши крыльями, Местор, — сказала я королю, и он раскрыл свои «лопасти пропеллера».
Но махать крыльями не пришлось. Неожиданно откуда-то подул сильный ветер. Причем не просто подул, а вихрем пронесся над плато, и дымка стала сразу таять. Потом последовала очень яркая красно-фиолетовая вспышка, и на маленьком пятачке между нами стали расти большие очертания тел. Минута — и окончательно растаявшая дымка открыла нашим взорам двух взрослых кальбрутов и примерно дюжину маленьких кальбрутиков.