Предсказание
Шрифт:
– Но мы не можем вот так взять и отбросить миф о Софии! – не унимался сын Агасфера – Гностическое учение о Софии будоражило умы миллионов в течение всего Средневековья как тайное знание. И, наконец, в период Возрождения, во время наивысшего расцвета алхимии в XVI веке достигло своего апогея. Так что Питер, конечно, может влюбляться в кого ему заблагорассудится, но жениться он должен исключительно сообразно доводам рассудка и как ему было предсказано. Господа, мы слишком долго ждали этого часа, чтобы позволить, – он было, замялся, но потом взял себя в руки и продолжил, – мы не можем позволить, чтобы его сексуальные пристрастья сгубили нам всю мистерию. Не верите мне, – посмотрите на работы Ангелуса Силезиуса [17] и Якоба Бёме [18] . Вспомните хотя бы, что учение о божественной Софии впервые попало в Россию в царствование царевны Софьи и, заметьте, опять же стараниями Полоцкого и Медведева, которому мы обязаны сохранением этих предсказаний. И ты, отец, можешь это подтвердить. Не так ли?!
17
Ангелус Силезиус (наст, имя – Иоганн Шефлер, 1624–1677) – средневековый поэт, врач и священник. Родился в Бреслау в протестантской семье. В 1653 году, приняв католичество, стал священником, а затем членом епископального Совета. Сильное влияние на мировоззрение Силезиуса оказали мистические учения Якоба Беме, Мейстера Экхарта, Иоганна Таулера. Философские изречения Силезиуса выражены в виде эпиграмм, в основном двустиший, вошедших в поэтический сборник «Херувимский странник» (1674). О неразрывной связи Бога и человека, о познании как о мистическом погружении в первооснову Бытия, обретающего свое рождение в человеческой душе, размышляет Ангелус Силезиус, облекая свои мысли в максимально лаконичную стихотворную форму.
18
Бёме, Якоб (1575–1624), немецкий мистик и философствующий теолог, которого часто называли «философом немцев», родился 24 апреля 1575 в Альт-Зайденберге, селе близ Гёрлица в Саксонии. Он был воспитан в лютеранской вере и получил лишь начальное образование. Работал подпаском, затем был определен в подмастерья к сапожнику и в 1599 открыл собственную сапожную мастерскую в Гёрлице. В 1600, очевидно, под влиянием местного пастора Мартина Мёллера, Бёме пережил яркое мистическое озарение, в котором ему открылось, что все сущее заключается в «Да» и «Нет». Его первая книга, «Аврора, или Утренняя заря в восхождении», привлекла всеобщее внимание, в результате чего городской совет Гёр– лица запретил Бёме заниматься сочинительством. Бёме молчал на протяжении семи лет, но затем возобновил свою литературную деятельность. С 1619 и до конца жизни Бёме написал 30 книг и трактатов. В этих сочинениях он предстает как один из величайших умозрительных философов Запада, оказавшим значительное влияние на Ф.Шеллинга, Г.В.Ф.Гегеля, А.Шопенгауэра, Ф.Ницше, Э. фон Гартмана, А.Бергсона, М.Хайдеггера и П.Тиллиха.
Все как по команде уставились на Агасфера.
– А что я? – Агасфер засунул руки в карманы. – Я – орудие в руках Господа.
– Его хоть не примешивай! – не выдержал тамплиерский магистр. – Хоть теперь-то не отпирайся, что выкрал принадлежащие моему ордену документы, которые мы хранили в крепости Монсегюр в Лангедоке.
– Во-первых, с чего это вы взяли, что они ваши?! – весь облик Агасфера выражал крайнее возмущение и праведный гнев, хотя взгляд его воровски перескакивал с предмета на предмет, а руки вдруг словно получили свою собственную жизнь, о которой их хозяин не имел ни малейшего понятия. – Я добыл их, можно сказать, в честном… торге. И затем принес тамплиерам, потому что они утверждали, что имеют власть над жизнью и смертью. Но вы сами знаете, что в результате бессмертия достигли лишь те из рыцарей Грааля, которые нашли святая святых и испили из него. Но обратные эксперименты по превращении бессмертного существа в мертвое им не удавались. В конце концов, именно я заручился словом отсутствующего здесь Бафомета о том, что он будет участвовать в опыте. Но сами благородные рыцари вместо того, чтобы помочь мне, старались жить только для себя. И вот результат: чистые катары, мусульманские, вместо христианских, традиции. И, наконец, сравнивание с землей Лангедока и иже с ними. Я, можно сказать, спасал свое имущество, – он печально вздохнул, оглядев высокое собрание, и уяснив, что над ним никто не смеется, продолжил:
– Основные документы я припрятал в Московии в свое второе посещение этих мест в 1600 г. К тому времени к ним добавились и многие другие.
– В том числе бумаги Беме и рыцарские легенды о Софии? – довольный своей догадкой Шлиман потирал костлявые руки, его вольтеровское лицо святилось счастьем.
– Кто же знал, что их раскопают уже через несколько десятков лет? Медведев стремился посадить на престол Софью, он видел в ней божественную Софию и отождествлял с ее воцарением на русском престоле как бы начало новой эпохи, построенной на идеалах разума и высокой добродетели. Он даже стихи ей посвящал… – Голос Агасфера вдруг сделался тихим и виноватым, как у нашкодившего и теперь вынужденного признаваться в своих проделках мальчишки.
Пресветлая дщерь пресветлаго Царя,Многих царств и княжеств и земель Государя,Благоверная велия Царевна,Премудра Софиа АлексиевнаОт Пресвятыя Троицы возлюбленнаЕя святымит дары одаренна.По имени ты жизнь свою ведеши,Дивная речеши, мудрая дееши…Премудростию во вселенной славна,В милосердии ко всем прехвальна,Мудрых и благих ты любительница,Милостию си тех снабдительница…Якоже Ольга свет веры явила,За еже небо вечно улучила;Тако и ты свет наук явитиХощешь России, и в небе жити.Он помялся немного, рисуя носком ботинка на земле знак «Тау». Все молчали, обдумывая услышанное.
– Медведев тоже выводит предназначение из расшифровки имени, – неуверенно подытожил Шлиман.
– И опять же фигурирует Ольга, – вздохнул сделавшийся при помощи Грааля бессмертным трубадур из Лангедока. – От пурги да от Ольги не зарекайся.
– Но это еще не значит, что мы должны воспринимать как единственное спасение именно Ольгу Дан, в конце-то концов, знак неуязвимости «Тау» на лбу у Лады Дан, а не… – Агасфер чувствовал, как влияние уходит от него, утекая точно сбежавшее молоко.
– «Тау» на лбу у Лады Дан – простой синяк. Он исчезнет через пару дней. А у нас здесь история… – вздохнул магистр тамплиеров и скрылся в толпе крылатой нечисти.
Не поддерживаемый более магией туман таял, а вместе с ним подобно запоздалым снам исчезали участники совета.
– Как получилось, что Ольга так быстро обнаружила и Питера, и Ладу? – Агасфер помог сыну подняться, и, взяв его под руку, повел в сторону платной стоянки. За ними думая о своем шел Шлиман.
– Ольга? Да очень просто. Я сказал ей, что Лада упала в воду, и ты притащил ее к нам, – он ошарашено оглядывался по сторонам, провожая глазами удаляющихся божеств и высших сущностей. – Вот она и велела мне отвезти ее к сестре, а Питер там уже сидел. И искать не надо. Я так понял– живут они вместе, так уж… – он выразительно махнул рукой.
– Понятно, – Агасфер сплюнул и ускорил шаг. Задыхающийся от быстрой ходьбы престарелый сын практически повис у него на руке.
– С Ольгой Сергей, а он как-никак алхимик и посвященный. Так что ничего особо шокирующего не предвидится, – попытался успокоить их Шлиман. – Вообще, я не вижу повода для беспокойства: высшие силы давно в Питере, если и не в полном сборе, то, во всяком случае, кворум мы имеем. Творящие в астрале деятели искусства наличествуют, а ко Дню рождения города их число даже возрастет. Основной состав оповещен, массы же получат хлеба и зрелищ, попутно отдавая нашей мистерии процент своего драгоценного внимания, а значит энергии. Что еще?
– Копье, – напомнил Агасфер тормозя потрепанную «Ниву». Троица загрузилась в пропахший бензином салон.
– Копье найдет Ольга, раз уж у нее это так хорошо получается.
– Копье Власти во второй раз? – Агасфер ухмыльнулся. – Скажи это как-нибудь нашим друзьям рыцарям.
– Ольга раздобудет, – уверил его Шлиман. – А свадьба – по мне, так это вообще не проблема. Пусть только женится на Софье, раздобудем мы ему эту кралю, поди канитель. А любить можно и Ладу. Кого сейчас этим удивишь? Главное, ритуал провести.
– Тебя домой доставлять или к нам заедешь?
– Домой? – лицо Шлимана отразило целый спектр недовольства. – Что я дома не видел? Голых стен?
– Тогда ко мне, бабушка Руфь прекрасно готовит. – Агасфер с удовольствием откинулся на сидении, и тут же напружинился, и со всего размаха саданул по плечу водителя. – Я же не сказал тебе адрес! Куда ты нас везешь?!
– У меня диплом экстрасенса, – невозмутимо отрезал тот. – Дар предсказателя. И вообще…
Машина вырулила на набережную и понеслась, не останавливаемая ни Богом, ни чертом и ни инспектором ГАИ, по встречной полосе, навстречу неожиданностям и приключениям.
Глава 28
Сергей Сергеевич только что закончил разговор со Шлиманом. Как и следовало ожидать, Ольга не слушала никаких разумных доводов, желая действовать, действовать и действовать.
Все вместе они прибыли на одну из конспиративных квартир Ольги, и теперь в полном ужасе Сергей наблюдал, как напротив него, разместившись в мягком кресле с бокалом сухого вина и Ладой на коленях восседал сам Питер. В том, что это он, не было и тени сомнения, любой коренной житель города признал бы его. Точеное лицо сфинкса смотрело на алхимика взглядом великой тайны. И только ужасно потрепанный, потасканный вид, возвращал Сергея на грешную землю, где Питер был не только персонификацией великого города, но и человеком, с которым не оберешься проблем.