Представитель
Шрифт:
— «Процент от поголовья», — повторил Морган и осторожно дотронулся до еще не зажившего правого плеча. — Откуда ты набрался этих слов, Майк?
— Воспитавший меня Герхард Баварски был образованным человеком. Он научил меня читать, писать и даже вычислять дроби…
— И вычислять дроби, — вздохнул Морган и стал спускаться по узкой тропе, которая вела к поселению. Пройдя несколько шагов, он остановился и крикнул: — Зонмер!
— Я здесь, сэр, — отозвался часовой с круглой площадки на вершине скалы.
— Ну и хорошо, — кивнул предводитель и пошел дальше вниз, а Майк следом. Он решил больше не заводить разговора о своем предложении, заметив, что Морган сосредоточенно думает.
Когда они спустились к горевшему в центре поселения костру, на котором разогревали приготовленную днем еду, Морган остановился и замер неподвижно, глядя куда-то поверх голов.
Разговоры у костра сразу смолкли — все поняли, что предводитель собирается сказать что-то важное.
— Хозяева долины! — громко произнес Морган и сдвинул на затылок свой меховой цилиндр. — Я хочу представить вам одного из членов нашего сообщества. Вы его уже знаете, но знаете только с одной стороны. А между тем он не только храбрый «барсук», но и мыслитель… А также знает дроби.
Морган замолчал. Слышалось только потрескивание сучьев в костре да бульканье закипевшей похлебки.
— В общем, это Майк Баварски, — подвел черту Морган и, обернувшись к слегка смущенному Майку, предложил: — Расскажи всем, и поподробнее. Нужно, чтобы «барсуки» сделали выбор сами.
Майк кивнул и, собравшись с духом, заговорил:
— Я хочу предложить вам слегка изменить нашу жизнь. Для этого нужно сделать так, чтобы гиптуккеры сами доставляли нам туков в обмен на охрану территории, по которой они будут перегонять скот… Вот и все…
— Сказать по правде, — произнес Шкиза, который занимался сапожным и шорницким ремеслом, — сказать по правде, парень, мне еще не приходилось слышать ни о чем таком… Мне что-то не верится, что гиптуккеры будут нам платить. Нам с ними не договориться, ведь у нас давнишняя война.
— Но они пригнали нам восемь туков за то, что мы прикрыли их при нападении «собак», — заметил Гвинет и подмигнул Майку.
— Тут другое дело, — покачал головой Шкиза. — Тут дело чести, а гиптуккеры народ честный.
— Раз честные, значит, слово держать будут, — сказал Майк.
— Слово держать будут, — согласился еще один из «барсуков», — если только они его тебе дадут.
— Давай излагай дальше, — предложил Гвинет, — а я буду наполнять плошки.
Народ сразу задвигался, засуетился, глубокие тарелки пошли по рукам, а Майк продолжил:
— Думаю, нам нужно поговорить с гиптуккерами и пообещать им безопасность в той части долины, которую контролируем мы. Три тука с сотни голов будем забирать себе — это немного, гиптуккеры должны согласиться.
— Три тука с сотни — это не так много, — вставил Шкиза, прихлебывая из плошки горячее варево.
— На первое время этого будет достаточно, а когда к нашей переправе устремятся стада со всех холмов севера и северо-востока, мы станем очень неплохо зарабатывать.
— А что ты думаешь о «собаках», Майк? — задал вопрос Морган. — Будут ли они спокойно смотреть на то, как мы тут богатеем и попираем законы хозяев долины?
— Во! — произнес Шкиза и многозначительно поднял палец.
Все остальные «барсуки» перестали есть и уставились на мальчишку, ожидая, что он ответит на этот каверзный вопрос.
— Я думал и об этом, сэр, — сказал Майк. — Это самая трудная часть во всем плане, потому что, кроме «собак», это не понравится и другим шайкам.
— «Манифиши»! «Скунсы»!
— «Койоты»!
— «Медведи»!
Майк о них даже не слыхал, однако «барсуки» знали их хорошо, многие проделали долгий путь, переходя из одной банды в другую.
— Я думаю, надо набирать людей в городе, а здесь, на острове, оставить только вооруженный отряд.
— Гарнизон, — подсказал Морган.
— Да, сэр. Гарнизон будет здесь, а основная часть «барсуков» должна находиться возле города — там больше возможностей. Если мы будем держаться за город, бродячие шайки с нами не справятся.
— Во лепит! — не удержался Шкиза, восхищенно покачав головой. — Прямо профессор!
— В городе приличных наемников не найти, — негромко произнес предводитель, и все притихли.
— Будем брать тех, кто есть. А в том, что вы сумеете сделать из них настоящих «барсуков», думаю, никто из присутствующих не сомневается.
— Точно! — воскликнул бородатый бандит по кличке Леший, подняв изувеченную руку. — Алонсо мне два раза пальцы рубил, пока не заставил работать! Алонсо Морган — голова!
Все одобрительно загудели, припоминая случаи, когда предводитель пресекал все попытки нарушить установленный им порядок.
— Ну хорошо, — подвел итог Морган, поправляя свой головной убор. Он подошел к Майку и обнял его за плечи здоровой рукой. — Хочу сказать, что этот парень мне нравится. Он настоящий «барсук», и, что самое ценное, у него голова варит…
— Голова варит!
— Варит голова, — поддержали сподвижники.
— Поэтому предложение его я поддерживаю…
— И мы поддерживаем! — дружно закричали подчиненные.
— Однако! — Морган поднял руку, чтобы все успокоились. — Однако нужно закончить кое-какие дела, подождать, пока немного затянутся наши раны, и еще продать туков — чтобы были деньги для нового дела. Так что через неделю готовься ехать в город, Майк. Гвинет и Тобби составят тебе компанию. Ну и Шило, если к тому времени он сможет держаться в седле.
Глава 18
Путешествие до Ларбени растянулось на три дня, и все это время, за исключением влажных, напоенных солеными испарениями ночей, туки двигались плотным стадом, опекаемые с четырех сторон.