Представитель
Шрифт:
Майк и Шило невольно переглянулись.
— Чего это он? — спросил Майк.
— А избалованный очень. Я же говорю — порядка не знает.
— Ты часто бывал в городе, Шило?
— Смотря в каком, — пожал тот плечами. — В Куцаке был только раз, а в Ларбени жил четыре года. Поэтому я всегда вожу туда на продажу туков — Морган мне доверяет… Стой, — насторожился вдруг Шило. — Чуешь, земля дрожит?
— Нет, — признался Майк.
— А я чую… Туков гонят — и гонят очень быстро. — Шило поднялся на ноги. — Так ведь недолго и скотину испортить…
Будто услышав его, находившийся чуть поодаль Морган обернулся. Майк увидел, как блеснули стекла его пенсне.
— Их уже преследуют, сэр! — доложил Шило, которого прозвали так как раз за его острое чутье.
— Понятно! Всем в седло, стадо пропускаем! — скомандовал Морган, и отдыхавшие лахманы тут же вскочили на ноги.
Шило помог Майку, потом запрыгнул на своего скакуна и дал ему шпоры.
Действия Шила упрощали Майку управление, поскольку его трофейный лахман повторял действия своего товарища. Оставалось только держаться в седле и ждать указаний Шила: Майк уже успел оценить опытность этого человека.
Теперь небольшая команда «барсуков» мчалась в сторону от возможного маршрута туков, и пока что Майку было непонятно, зачем они это делают. Впрочем, вскоре Шило остановил лахмана и подождал Майка и еще двоих членов банды. Это были Кастор и Флорентино, обыкновенные среднестатистические бойцы.
— Готовь винтовку, Майк! — приказал Шило, впервые назвав своего подопечного по имени. — Будешь скакать позади нас и можешь вообще не стрелять — твоя задача сейчас не вылететь из седла! Понял?
— Понял, сэр! — ответил Майк, чувствуя сильное волнение и дрожь в руках. — А что мы будем делать?
— Карать нарушителей, парень. Они охотятся на нашей территории, а в долине это самое страшное преступление!
— Они идут, Шило, — сказал Кастор, держа наготове скорострельную винтовку. Его лахман нетерпеливо перебирал ногами, размалывая покрывавшую землю толстую корку соли.
Гул от сотен копыт тяжелых туков действительно становился слышен все явственнее, и в какой-то момент Майк услышал выстрелы.
— Это не наши, — тут же сказал Шило. — Это гиптуккеры отстреливаются.
Скоро парящее марево заколыхалось, и Майк увидел размытые силуэты животных, скакавших на пределе сил, пригнув к земле свои рогатые головы.
Среди их темной массы мелькнуло несколько всадников и наконец плотная группа преследователей, состоявшая из нескольких десятков человек.
«Неужели мы нападем на этих людей? — тревожно подумал Майк. — Ведь нас всего восемь человек — четверо здесь и четверо по ту сторону стада».
Он посмотрел на Шило в надежде, что тот все сейчас отменит, однако он только тихо скомандовал:
— Пошли, — и стал не спеша разгонять своего лахмана.
Следом за ним выстроились Кастор и Флорентино, которые тоже вели себя довольно спокойно.
Майку ничего не оставалось, как пристроиться последним, стараясь держать винтовку в одной руке, как это делал Кастор.
Мелкая соляная пыль поднималась из-под копыт туков, и, чтобы защититься от нее, «барсуки» закрыли лица шейными платками. Вскоре четверка бойцов уже мчалась во весь опор, постепенно нагоняя стадо и преследовавших его людей. Майк ждал, что вот-вот последуют выстрелы, однако этого не происходило, и погоня продолжалась.
Пока что лахман Майка вел себя вполне прилично, если не считать нервного подергивания ушами. Благодаря его легкому бегу Майк держался довольно уверенно, балансируя тяжелой винтовкой.
Вот уже стали отчетливо видны спины преследовавших стадо разбойников. Они были настолько увлечены погоней, что даже не догадывались о приближении опасности. Однако все же их было очень много — даже больше, чем Майку показалось вначале.
Наконец Шило поднял винтовку и выстрелил. Один из «собак» — а то, что это были они, не вызывало сомнений — вскинул руки и повис на стременах. Следом за ним полетел на землю второй, потом третий.
Шило, Кастор и Флорентино выстроились фронтом и посылали пули в спины врагов, сбивая одного за другим с обезумевших лахманов.
Не понимая, откуда летят пули, «собаки» принялись стрелять во все стороны, в пыльной пелене поражая своих же людей. Весь отряд закружился на месте, сбился в кучу, о захвате туков уже никто не думал.
Между тем «барсуки» не прекращали яростного огня и, не тратя времени на перезарядку винтовок, выхватывали пистолеты и продолжали стрелять.
Крики, топот лахманов и частая пальба — все это, словно вихрь, закружило Майка. Ему казалось, что все это сон. Ему было жарко, и он не знал, что делать дальше.
Некоторые из «собак» уже пустились в бега, однако другие, наоборот, приходили в себя и открывали ответный огонь.
— Уходим! — крикнул Шило и дал шпоры своему скакуну, однако в этот момент сразу две пули настигли Кастора, и он вылетел из седла. Перепуганный лахман Майка рванул в сторону и помчался прямо на огрызающихся огнем «собак».
Пули засвистели над головой Майка, и он тоже нажал на курок, однако выстрел ушел в небо, поскольку при такой бешеной скачке прицелиться было невозможно. А тем временем искаженные ненавистью и испугом лица стремительно приближались, и Майку ничего не оставалось, как громко закричать.
Один из «собак» выхватил здоровенный тесак и взмахнул им, пытаясь достать Майка, однако тот успел пригнуться, и злобное жало просвистело в дюйме над его макушкой. Попутно Майк случайно задел прикладом одного из врагов, и тот полетел на землю, схватившись за разбитое лицо.
Еще несколько выстрелов в упор прогремело рядом, но и они только опалили Майку лицо и добавили скорости его глупому лахману.
— Уходим! — уже издали кричал Шило, и его голос наконец достиг ушей скакуна Майка. Животное сделало резкий поворот влево и снова помчалось что было силы, преследуемое частым посвистом пуль.