Предвестница. Дар королеве
Шрифт:
— Я тоже надеюсь, Костин…
Любовь и невыносимая боль
***
Алекса не хотела идти в пустой дом, но и возвращаться в компанию пьяных деревенщин ей не хотелось. Спокойное место удалось найти на берегу речки, где этим утром была подмечена сестрица. Взяв пример с Карлы, она сняла туфельки и даже избавилась от чулок, из-за которых зачесались все икры. Уложившись на травку, маленькая графиня бросила взор на темнеющий небосвод. На глаза попалась путеводная
Шумиха почему-то стала приближаться к имению. Алекса вскинула голову, замечая графа Остина, который нес на руках сестрицу. За молодой парой последовал отец, а за ним собралась целая толпа. Но граф Холл замер на месте, перед входом на двор своего поместья и что-то высказал людям. Алекса не услышала и не поняла ни единого слова их того, что он им проговорил. Гости закричали свою коронную фразу: «Целуй!», и под эти вопли пошли обратно к столам.
Во двор вошли отец, тетушка и нянечка. Они быстро скрылись за стеной, пытаясь догнать сестрицу и графа. Отстал ото всех дядюшка Кларк, который заметил племянницу, лежащую у воды.
— Ты чего тут делаешь? — спросил он, спускаясь к ней.
— Отдыхаю, — спокойно сказала Алекса, не отвлекаясь от небосвода, — а куда повели сестрицу?
— Закрепить церемонию и саму свадьбу, — охотно ответил дядюшка. Хоть он встал далеко, Алекса все равно уловила приятный запах вина. Видимо ему удалось захмелеть за столь короткий промежуток времени.
— Дядюшка Кларк, вы простите, но можно мне побыть одной?
Он одобрительно кивнул. Пошатываясь, он пошел в имение, запинаясь о неровную землю. Еще одна церемония? Алекса не изъявила желания участвовать в очередной свадебной традиции.
Вскакивая с травы, она осознала одну простую истину. Ведь в дом вошли только члены семьи, ни епископ, ни деревенщина, не были приглашены на последнюю церемонию. Значит, там намечается что-то особенное, на что отец не дал своего позволения чужим людям.
Пришлось немного подождать, когда пьяный дядюшка скроется за дверью. Но ей не терпелось забежать в дом, чтобы увидеть эту самую церемонию.
Как оказалось, на пороге дома встало препятствие, через которое непросто пройти или хотя бы протиснуться.
— Госпожа, куда вы собрались? — спросила нянечка, скрестив руки на груди. — Я вас обыскалась.
— А где сестрица? — спросила Алекса, оглядывая просторную кухню.
— Она пошла в свою спальню…
— Можно мне…
— Нельзя, — сердито заявила нянечка, — простите, но я вам не позволю, госпожа. Вы пока не готовы увидеть то, что произойдет в спальне вашей сестры.
— Ну, пожалуйста… — взмолилась Алекса.
— Прошу вас, госпожа, не надо со мной спорить. Вам и отец не позволит войти в спальню.
Может быть, отец не позволит, но есть другой способ заглянуть в комнату сестрицы.
— Как скажете, нянечка, — вздохнула Алекса, —
— А как же праздник?
— Я утомилась, — соврала Алекса, сетуя на выпитый алкоголь.
Нянечка повелась на нелепую отговорку, и Алекса смогла подняться наверх. Но маленькая госпожа не собиралась идти в спальню. Проверив, куда пошла женщина, она отправилась в конец коридора, выбралась в окно и по решетке забралась на чердак.
***
Потеряв всякий стыд, сестрица сняла свадебное платье, показывая мужу свою белоснежную сорочку, которая с трудом могла скрыть колени. Да и граф недалеко ушел в своих желаниях. Он снял свадебный тулуп, нарядившись в рубаху и белые штаны.
Супружеская пара получила одобрение от графа Холла и опустилась на колени перед кроватью, скрестив ладони в замок. Алекса не услышала молитвы, потому что они бубнили её себе под нос. Хорошо, что она закончилась так же быстро, как началась. Граф Остин позволил себе встать первым, чтобы помочь сестрице подняться с колен.
Они предстали друг перед другом лицом, чуть ли не касаясь кончиками носов. Оглядывая глаза и лицо своей жены, Джордж позволил себе положить руки на хрупкие плечи, чтобы очень легким движением снять белоснежную сорочку. Кто бы мог усомниться, что внешней вид голой девушки вызовет в его глазах легкий и ненасытный восторг.
Их губы слились в нежном поцелуе, который очень быстро наполнился страстью. Граф позволял себе многое. Он трогал свою жену руками, поглаживая руки, плечи и грудки, стараясь изучить каждую деталь настойчивыми прикосновениями.
Но сестрица не противилась. Когда поцелуй на миг прервался, она поймала этот момент, чтобы помочь мужу избавиться от рубахи. А там и до штанов руки дошли. Вот они стояли друг перед другом совершенно голые, не стыдясь присутствия трех человек в своей спальне. Страстные губы вновь оторвались, но только для того, чтобы граф смог уложить свою жену на кровать. Сестрица сама развела бедра, между которых нашел свое место мужчина.
Между половицами на чердаке сложно было уловить каждую деталь. Алекса только на миг смогла увидеть лицо своей сестрицы, пока граф расцеловывал шею, а потом она услышала легкий выкрик, который чем-то поразил прямо в сердце. Алекса заволновалась, стала тяжело дышать, пытаясь понять, что же там такого случилось.
Выкрик вырвался с уст сестрицы, из-за ошарашенного поведения графа. Может быть, он сделал ей больно? Алекса еще сильнее возненавидела этого человека, хотя никогда не питала особой любви и к сестре. Но выкрик был столь мимолетным, что моментально сделалось тихо.
На правах отца, к кровати подошел граф Роберт Холл, который даже присел на край. Он погладил светлые волосы сестрицы, а граф Джордж Остин привстал, что позволило увидеть радостную улыбку на лице Карлы. Она испытала боль, но почему-то казалась очень счастливой.