Предвестник шторма
Шрифт:
— Здорово, — сказал Мюллер. — Что это?
— Вы никогда его не видели? — спросил удивленный разведчик.
Мюллер выставил вперед запястье с обернутым вокруг него в виде тонкого браслета ГалТеховским ПИРом.
— У меня ПИР.
— А, ну, это комбинация СОДМ и АФАК, — ответил разведчик, используя военную аббревиатуру для Системы Обмена Данных Между Машинами и Армейско-Флотского Аппарата Криптографии.
— Так что это одновременно и определитель тактической диспозиции, и шифровальная книга? — спросил
— Да. Он транслирует ваше положение на командирскую машину, которая собирает данные и передает их дальше. И вы можете скачивать информацию о сигналах с межмашинной сети. Так что, типа, если бы я захотел вызвать этот линкор, я просто делаю поиск… как его название?
— «Северная Каролина».
— Точно. — Разведчик некоторое время тыкал в кнопки, затем скривился. — Не хочет давать мне флотскую информацию. За каким чертом мы применяем режим Оперативной Безопасности, когда послины не используют информацию? — риторически спросил он.
— Откуда он получает данные о местоположении?
— Триангуляция с машин. Они получают показатели от других машин, которые получают точные данные о своем местоположении с позиционных маркеров, расставленных повсюду. Нам попался один по дороге сюда, и система целеуказания обозначила нас практически там, где мы и находились — прямо под путепроводом, — так что она, похоже, работает.
Он снова понажимал кнопки.
— Я могу послать запрос на поддержку огнем приданной нам артиллерийской батарее, но не могу достучаться до Флота.
— Ты можешь запросить огня? — спросил сержант спецназа.
— Да, ну, в определенных случаях. — Солдат покачал головой. — Надеюсь, мне не придется, впрочем. Это значит, что цепь командования опустилась до меня, понимаете?
— А как работает эта штука? — спросил он, показывая на ПИР.
— Примерно так же. — Мюллер вытянул руку. — ПИР, схему поля боя в радиусе пяти миль.
Перед двумя солдатами возникла трехмерная голографическая проекция места предстоящего сражения. Пока они разглядывали ее, на ней высвечивались обозначения подразделений, своих и чужих.
— Немного легче, правда.
Солдат снова покачал головой.
— Так на кой было меня спрашивать?
— На самом деле я думал, ты скажешь что-нибудь вроде «О да, я слышал по радио…» — Мюллер опустил руку. Прибор решил, что демонстрация окончена, и выключил схему. — И совсем не ожидал, что ты вытащишь свой собственный крутой боевой компьютер.
Солдат улыбнулся:
— Я просто влюблен в него.
— Какие инструкции даны разведчикам передней линии? — спросил Мюллер, желая выяснить, всем ли дали одинаковые распоряжения. — Их не видно?
— О да. Они не собираются совать туда свой член. Самый чертовски быстрый путь заставить послинов погнаться за тобой — это атаковать их.
— Да, это вроде как вести свинью. —
— А? — спросил выросший в городе кавалерист.
— Лучший способ повести куда-нибудь свинью — это дать ей по носу, — сказал сержант, думая о чем-то своем.
— Ага. Ну, пока полковник не прикажет иного, мы им не показываемся.
— Да уж, это лучше всего.
— Я думал, вы это знаете.
— Почему? — настороженно спросил Мюллер.
— Ну, разве это была не команда Сил Специального Назначения, которую перестреляли на Барвоне? — спросил специалист.
— На самом деле это была смешанная команда Командования Специальными Операциями: несколько человек из спецназа, несколько из морской пехоты, один «морской котик».
— И они сунули свои члены в лагерь послинов, убили несколько бого-королей и получили пинок под зад? — насмешливо спросил специалист.
— Более или менее.
— А мы этого делать не хотим, сержант?
— Мы тоже не хотели, — угрюмо признался Мюллер.
— Так зачем тогда сделали? — спросил разведчик.
— Мы получили приказ сверху: поймать несколько послинов для медицинских экспериментов. Нам это не слишком нравилось, а результаты нам понравились даже меньше, чем мы ожидали. Мы потеряли две абсолютные легенды в сообществе специальных операций — Сандру Эллсуорси и Артура Тунга, — и когда мы добрались до разведчика химмитов, то падали от усталости и нехватки витаминов.
— Постойте, но, говоря «мы», вы хотите сказать, что были в этой команде? — с круглыми глазами спросил кавалерист.
— Я, Эрсин и Мосович. В живых остались только мы.
— Ради бога, простите, сержант. Я, ну, вы понимаете…
— Да, ты не знал. Все нормально. Но мы пошли в лагерь только потому, что получили приказ. Самым дерьмовым оказалось то, что к тому времени, когда мы закончили, задание потеряло смысл. Им был нужен послин для изучения, но когда мы вернулись, там уже было до задницы пленных послинов и их замороженных частей, доставленных с Дисса. Полный облом.
Мюллер замолчал, лицо его застыло при воспоминании о последствиях некомпетентных приказов. Генерал, чьей блестящей идеей это было, никак не прокомментировал произошедшее и не извинился, пусть даже и завуалированно. Просто вручил медали, похлопал ребят по плечу и отправился за следующей звездой на погоны.
— Как бы то ни было, тут я согласен, что разведчикам не следует высовываться.
Он посмотрел на дорогу.
— ПИР, как продвигается установка?
— Инженеры докладывают, что все клэйморы установлены, все провода протянуты, все детонаторы вставлены и готовы к подсоединению. Инженерные команды готовы начать соединение цепи, как только мисс Хант даст команду.