Преимущества и недостатки существования
Шрифт:
— Бедняги, — говорит Агнес.
— Закроем дверь, — настаивает Нина, — нам будет грустно, неприятно, мы не можем им помочь. Лучше прокатиться на отремонтированном велосипеде вниз по склону в склоняющемся солнце!
Она возвращается на кухню к дурманящему запаху чистящего средства, погружает руки в воду, горячую настолько, что обжигает даже через перчатки, и заставляет себя забыть все несущественное. Моет стол и собирается помыть пол, но тут заходит Будиль и спрашивает, куда она пропала. Разве предполагалось, что она будет разгребать этот мусор в одиночестве? Они приближаются к кульминации, когда все начинают ухмыляться и угрызаться, господи, ей нужна помощь!
— Не думаю, что могу помочь.
—
Нина снимает перчатки и идет в столовую. Да, они близки к ужасной развязке, потолок опускается и давит на мысли, комната сужается, съеживается от невозможной любви и потерянных сердец, от жизни, которая сложилась неправильно, и обратно ее не расправить. Кровавый, земляной желтый свет распространяется из их глаз, нервные судороги усиливаются, несвобода, застой, тоска по полету и отсутствие крыльев.
— Посмотрите в окно! — восклицает Нина, и они следят взглядом за ее рукой. Она выбегает к дверям террасы, открывает их; море, кажется, подошло ближе, шхеры приблизились, вроде все сдвинулось, трава светится!
— А?
Зачем нам это блестящее августовское море, если наши тени превращают все, что сверкает, в пыль!
Она выходит на траву, слышит за спиной стихающие голоса. Здесь мир открыт, как в те редкие утра в детстве, когда она не ходила в школу. Дома, деревья, тропинка — как в комиксе про Дональда Дака. Неужели она забыла, зачем сюда приехала, как она сюда приехала, что она владеет этим, а стопка счетов все растет.
Будиль следует за ней, догоняет и останавливает.
— Да, да, я знаю, что ты думаешь, молчи! Мы не можем помочь завязать никому из них. Это слишком сложно, слишком много факторов. Ну и что? Что с того? Так лучше. Потому что если они завяжут, то что? Что тогда вырвется на свободу? И будет ли это красиво? Почему Йеппе пьет — не вопрос, но что будет, когда он бросит? Здесь есть, о чем подумать, здесь масса жен и близких, поверь мне, которые втайне волнуются, на кого эти алкаши направят свою разрушающую силу? Как ты думаешь, Нина, что произойдет с этими убогими выродками, если они бросят свой портвейн? Нет, трезвые опасаются исцеления алкоголиков, в них может проснуться зверь.
— И что нам теперь делать?
— Прекрасное завершение! Настоящий праздник. Роскошный обед и вечер, на который они не смогут пожаловаться. Этим займешься ты, Нина! Может, их отвлечет викторина или песня?
— Не думаю.
— Нормальный человек жаждет выпить после викторины, Нина. Он в принципе хочет выпить, но это — другая история. Ну? Договорились?
Она разворачивается и возвращается в дом более легкой походкой. Нина поднимается к развилке и зовет Агнес. Агнес и Ада появляются на велосипедах, они были в порту и смотрели, как рыбаки варят креветок. В понедельник начинается учебный год. Если все будет хорошо, как она думает. Да, они, конечно, помогут Нине с обедом и праздником, как в старые времена, чтобы взбодрить грустных и уставших от жизни участников курсов. Они завязывают белые, стираные и отглаженные передники вокруг талии.
Решение принято, и у нее нет сил его менять.
Искусство пить в меру
Девочки сыплют муку в жидкое тесто так, что от блюд поднимаются облака. Они месят тесто так долго, что от него идет пар, и девочки могут растянуть его на полметра. Потом они отправляются за цветами, пока тесто стоит на опаре. Нина толчет тмин у окна и смотрит, как заходящее солнце окрашивает небо в красный, чистые окна блестят и горят огнем.
Участники курсов отправлены в шхеры за мидиями с ведрами и сачками, в плавках, забытых летними постояльцами, чтобы можно
Шторы колышутся на ветру. Хлеб стоит в духовке, и Агнес накрывает на стол. Ада знает, в какие вазы ставить цветы. На террасе сидит Будиль с джином с тоником после благополучно пережитого дня, нога поднята на табуретку; если кто-нибудь увидит ее и ужаснется умеренному потреблению, она лишь порадуется. Внизу, в шхерах участники курсов карабкаются на четвереньках, а Эвенсен дает им ценные указания, сидя в лодке; когда они возвращаются, они мокрые до нитки, поцарапанные, но ведерки полны мидий, а самое вкусное — то, что ты сам выловил из моря. Они идут в душ, и воздух наполняется предвкушением.
В семь они спускаются, сияющие, как рождественские елки со звездой на макушке, каждому дают бокал шампанского, найденного на полке в самом низу шкафчика, оно как раз охладилось.
— Добро пожаловать! — говорит Будиль. — Мы приступаем к последней части курсов, к искусству умеренного потребления! Вчера мы пробовали быть трезвыми. Все прошло хорошо. Сегодня вечером мы попробуем пить в меру, и это — цель наших курсов. Если получится — мы выиграли: вы в жизни, а я со своим патентом! Давайте постараемся!
Будиль поднимает бокал, и гости следуют ее примеру. Она подносит его ко рту, они тоже. Они пьют, и вселенная трещит по швам. Потом наступает долгая тишина, они поворачиваются, улыбаются друг другу, да, было очень вкусно. Но насколько умеренным будет вечер, интересно было бы знать. К чему готовиться? Они все время посматривают на кухню, где исчезли Агнес и Ада, но тут девочки снова появляются в дверях с новыми бутылками, и курсисты расслабляются.
— Вино, друзья мои, — Будиль просит внимания, вдохновленная своей речью, — это запахи позднего лета! Его сущность меняется в бесконечности. Оно создает и решает проблемы в политике, любви и искусстве! Вино может восполнить любые потребности человека! Оно дает забвение или вдохновляет на новую жизнь. Выпьем же, друзья мои!
Они выпивают, и им наливают еще.
На дамасских скатертях горят свечи, количество сверкающих бокалов успокаивает. Запах чеснока раздается от больших кастрюль на кухне, запах моря из открытых дверей и окон. Вносятся огромные блюда, иссиня-черные пирамиды мидий, испускающие пар, и длинные багеты. Они едят руками, выдавливают половинки лимонов на мидии и глотают их, облизывают пальцы, макают хлеб в кипящий соус, наливают белое вино из графинов в бокалы, наклоняются и пьют, чтобы не испачкать скатерть, но тем не менее с бокалов капает и с подбородков стекает на салфетки, закрепленные за воротники, капает с пальцев, с ракушек, которые падают на пол и хрустят под ботинками и стульями, свечи догорают, масло тает, пустые графины выносят и появляются полные. Агнес следит, чтобы всем всего хватало, Ада собирает пустые ракушки и бокалы со стола, стоит на кухне с Ниной и слушает. Веселая, смеющаяся компания. Выпьем, друзья, радуйтесь всегда и везде! Печаль придет сама! Мы пили вчера, мы пьем сегодня и наверняка выпьем завтра! Поднимайте настроение, присоединяйтесь к песне. Спасибо за чудесный день. Голоса выливаются на улицу, как вода, некоторые — светлыми ручейками, другие — рокочущими реками, третьи — водопадом, четвертые — струящимся родником или легким дождем, стучащим по крыше. Нина, довольная, вытирает руки о передник, поднимает бокал и закрывает глаза.