Прекрасная Елена. Орфей в аду
Шрифт:
Все греки узнают, я знаю,
Мой баритон.
Царей трепетать заставляю.
Слово мое – закон.
Еще раз всем повторяю.
Я – Агамемнон.
Агамемнон направляется к самому высокому трону.
Прочие цари уже заняли свои места. Входит Елена и садится рядом с Менелаем. Среди народа Орест со своей компанией. К нему приближается Калхас, указывает на свободное место на трибуне.
КАЛХАС
Займите
ОРЕСТ
О нет! Мое место – среди простого народа.
КАЛХАС
Какая скромность!
ОРЕСТ
Papa поручил мне награждать аплодисментами его ораторский талант. Кто-то же должен это делать.
АГАМЕМНОН
Все здесь?
ОРЕСТ
Браво!
АГАМЕМНОН
Слишком рано, мой мальчик, слишком рано. По-деловому. Собрание открыто. Предоставляю слово Менелаю.
МЕНЕЛАЙ
Ты предоставил мне слово, брат. Благодарю и уступаю его тебе.
ОРЕСТ Партениде и Леэне
Признаю, это слабо, но вы послушайте рарa.
АГАМЕМНОН
Цари и народы Греции! Мы собрались, чтобы внимать оракулу великого Юпитера. Предсказания оракула, если понять их правильно, исполнены непогрешимой мудрости. Они всегда сбываются. И когда они сбывались, мы всегда понимали их правильно. Их так же легко понять после, как невозможно понять до того, как они сбудутся. Ныне мы постановили ввести в высшей степени смелое новшество: мы попытаемся понять предсказание оракула до того, как оно сбудется.
НАРОД
А-а-а!
АГАМЕМНОН
Для этого нам, разумеется, понадобится определенное свойство… Как бишь оно…
ОРЕСТ подсказывает
Ум.
АГАМЕМНОН
Вот такое дело. У нас есть сильные мужчины. Я – сильный, вспыльчивый. Ахилл – сильный, и два Аякса тоже, даже Менелай, если угодно. Но чего у нас нет, так это людей с умом.
ГАЛАТЕЯ
Слушайте! Слушайте!
АГАМЕМНОН
Греция глупеет.
ГАЛАТЕЯ
Слушайте! Слушайте!
ОРЕСТ Партениде
Зачем ему клака, раз он говорит так доходчиво?
АГАМЕМНОН
Я замечаю в толпе Партениду и Леэну. К сожалению, возвышенный характер торжества не позволяет предоставить им слово. Знаете, какой вопрос я задал бы им, если бы мог задать им вопрос? Я спросил бы их, хорошо знакомых со многими влиятельными людьми, знают ли они людей с умом? И какой я получил бы ответ?
А такой. У нас есть цари, генералы, жрецы, владельцы шахт, плантаторы, купцы, поэты, философы, писатели, кто угодно, но нет людей с умом.
Партенида и Леэна хихикают.
НАРОД аплодируя
Слушайте! Слушайте!
АГАМЕМНОН с удовольствием принимая овацию
И все же, клянусь бессмертными богами, должны же они где-то быть. В других-то странах есть. Даже
ОРЕСТ
Золотые слова.
АГАМЕМНОН
Итак, мы открываем олимпиаду ума. Приз – лавровый венок из рук царицы. Каждый, кто чувствует себя в силах истолковать безошибочный текст бога – ибо текст безошибочен, но толкователи могут заблуждаться, – имеет право свободно высказаться: цари, поэты, пастухи…
ЕЛЕНА встает, ищет взглядом
Пастух, где же он?
МЕНЕЛАЙ
Что вы сказали, мадам?
ЕЛЕНА
Ничего.
АГАМЕМНОН
Садись же, милое дитя. Елена садится, он продолжает. Поэты, пастухи, короче говоря, все допускаются к состязанию. Ибо хотя совершенно ясно, что люди с умом не способны управлять страной, к сожалению, столь же ясно, что по истечении нескольких лет, они снова оказываются необходимыми.
ОРЕСТ
Браво! Великолепно! Да здравствует царь царей!
Народное ликование. Туш.
АГАМЕМНОН
Великий авгур, прошу зачитать оракул.
Калхас топает ногой. Ворота храма отворяются.
Перед Юпитером дымящийся треножник. Слишком долгая пауза; Калхас топает еще раз. В окошке фронтона появляется Филокем.
ФИЛОКЕМ
Ладно, ладно, не все сразу.
Гром.
КАЛХАС
Прогремел из тучи
Жуткий глас могучий.
Это божий глас.
Смертные, внемлите,
То отец
ЮПИТЕР
Говорит для вас.
Юпитер откашливается и затем вещает голосом Филокема.
ЮПИТЕР
Хочет похитить овцу пастух у рогатого волка.
Грозит ему сладкая смерть, а тебе очень горькая
жизнь.
Ворота храма затворяются.
МЕНЕЛАЙ
Ну, это просто.
АГАМЕМНОН
Ты понял оракула, царь Лакедемонии?
МЕНЕЛАЙ
Хочет похитить овцу… Это проще простого. Разумеется, хочет. У овечек, милостивые государи, такое свойство. Их похищают.
Беспокойство в толпе. Он садится, вполне довольный собой.
АГАМЕМНОН
А дальше?
МЕНЕЛАЙ
Дальше? Ничего.
АГАМЕМНОН
Что ж. Лиха беда начало.
Филокем, хромая, выходит из калитки. Он несет большую доску, на которой вытеснен текст предсказания.
Эту доску он вдвигает в одну из рам, укрепленных на воротах храма. (В евангелических церквах в похожие рамы вставляют стихи псалмов).