Прекрасная русалка
Шрифт:
Он повернулся и улыбнулся Вэл. Алек уловил что-то злое и насмешливое в этой сахарной улыбке. Он бросил взгляд на Вэл и увидел панику в ее глазах.
– Но Вэл еще не совсем здорова! – воскликнул он.
– Никто не умирает от счастья, как гласит народная мудрость, – ответил Ларри с таким высокомерием, что Алеку захотелось его ударить.
– Может быть. Но ты не знаешь, как слаба она была до недавнего времени. Если ей снова станет хуже, тебе придется отвечать перед тетушкой, – поспешил добавить Алек.
– Только перед ней? – Ларри удивленно приподнял бровь. – Что-то подсказывало мне, что
Он перевел взгляд с двоюродного брата на Вэл, словно развлекаясь, потом повернулся и вальяжной походкой удалился прочь. Алек смотрел ему вслед с ненавистью и злобой, которые даже не старался скрыть.
– Чертов насмешник! – взорвался он. Вэл вздрогнула, Алек подошел к ней ближе. – Прости за грубость, но других слов я не нахожу. Он всегда таким был. А в плену его характер стал в десять раз хуже. Вэл… – Он замялся, глядя на девушку встревоженно и растерянно.
– Да, Алек? – Вэл неосознанно шагнула ему навстречу.
Алек понял, что уже не может сдерживаться.
– Если ты не в силах больше это выносить… если он обижает тебя… я рядом! Я ничего не могу изменить сейчас, но если я тебе нужен, только позови. Одно слово – и я увезу тебя от него. Клянусь.
Вэл поняла, что он говорит серьезно. Однако его горячая речь не принесла ей ожидаемого облегчения. Проблема состояла в том, что Ларри был той стихией, с которой Алек, несмотря на всю его надежность, вряд ли справился бы. И Вэл это понимала.
Она натянуто улыбнулась ему:
– Спасибо, Алек. Я это запомню. Но, скорее всего, ни о чем тебя не попрошу. Я ввязалась в эту историю по собственной воле. И мне придется дождаться финала нашего спектакля. До свидания, Алек: И еще раз спасибо.
– До свидания, милая моя, – отозвался Алек.
Глава 16
Вэл открыла глаза. У постели стояла Мейсон с подносом в руках.
– Который час? Я словно сто лет проспала. – Так и есть, миленькая. – Мейсон расплылась в довольной улыбке. – Я уже заходила к вам, но вы спали как младенец, и мистер Ларри не велел вас поднимать. Сейчас десять часов.
– Десять? – не поверила Вэл. – Но… что же вы меня не разбудили? Мы с мистером Ларри собираемся сегодня в Лондон. Я думала, он хотел выехать утром.
– Да нет, сегодня вы останетесь тут. Мистер Ларри поехал один. Сказал, что вы не захотите, что вам нужно отдохнуть после вчерашнего. Вот, он вам записочку оставил, милая. Читайте и пейте чаек. А потом и вставать будем.
Мейсон вышла. Вэл схватила конверт и достала из него записку. Послание оказалось коротким.
«Вэл, я передумал. Сегодня поеду в город один. Полагаю, будет лучше, если ты пока останешься дома и присоединишься ко мне, когда я получу все необходимые документы, за которыми, собственно, я и отправился. Надеюсь вернуться через пару дней. Тогда и поедем вместе. Вынужден отдельно просить тебя тщательно продумывать свое поведение в присутствии моего двоюродного брата. О тебе и так ходит достаточно слухов. Будь осторожна ради моей матушки.
Вэл вдруг ужасно разозлилась,
один с Алеком. Это нечестно! Я выйду за него замуж, но только поскорее. Не могу больше жить здесь и делать вид, что все так же, как и раньше. Я не вынесу этого!»
Она залпом выпила чай и рывком откинула одеяло. Скомканная записка упала на пол. Вэл нерешительно посмотрела на нее. «Наверное, лучше ее сжечь. А то проблем не оберешься. Ох, как это похоже на мужчин! Зачем он вообще мне написал? Почему не мог разбудить меня и сказать, что уезжает? Я для него пустое место!»
Вэл не хотела признаваться самой себе в том, что чувствует себя подавленной из-за поспешного отъезда Ларри. Она подняла послание, подошла к камину, расправила листок и поднесла уголок к алым пружинкам обогревателя. Листок тут же загорелся. Держа его в руках, Вэл сердито ругалась себе под нос. Было бы удобнее сжечь его внизу на нормальном огне. Но ей хотелось побыстрее избавиться от письма.
«Слава боту, с этим разобралась, – удовлетворенно вздохнула девушка, покончив с письмом. – Похоже, Ларри полагает, что у меня вовсе нет мозгов. Как будто я стала бы проводить все свободное время с Алеком! Я же не полная дура, как он думает».
Приняв ванну, Вэл спустилась в столовую к завтраку. Вскоре пришла Мейсон и сообщила девушке, что миссис Гренвилл хочет ее видеть.
– Не удивляйтесь, если мадам будет немножко холодна с вами, предупредила Мейсон. – Она так расстроилась, что мистер Ларри уехал и оставил ей только маленькую записочку, как и вам.
– И она подумала, что это из-за меня, да? – испугалась Вэл. – Хорошо, я буду осторожна. Неудивительно, что она опечалена. Он должен был поговорить с матушкой.
– Господь с вами, милая, да мистер Ларри всегда такой. Что-нибудь ему в голову взбредет – только его и видели. А мадам никак не привыкнет. Так что, коли она не будет приветлива, вы уж войдите в ее положение и не серчайте.
До сих пор Вэл видела от мнимой свекрови только заботу и доброту. Впрочем, она сразу догадалась, что у миссис Гренвилл далеко не ангельский характер. Тем утром девушка узнала, что была права.
Миссис Гренвилл лежала в постели. Сбоку стоял поднос с нетронутым завтраком. Только теперь Вэл заметила, как похожи мать и сын. Ее губы сложились в такую же, как у Ларри, прямую линию, а голос звучал так же резко.
– А, Валентина. Позволь осведомиться, отчего ты не соизволила сообщить мне вчера, что не собираешься ехать в Лондон с моим сыном? Что он уедет рано утром, прежде чем я смогу поговорить с ним?
Вэл напряглась. Войти в положение расстроенной матери, конечно, можно. Но она никак не ожидала, что с ней будут говорить таким безапелляционным тоном.
– До сегодняшнего утра, когда мне передали короткую записку от Ларри, в которой говорилось, что он отбывает в город один, я полагала, что мы едем вместе, как планировали. Мне жаль, если это нарушило ваши планы. Я бы могла отправиться в город сама, забронировать гостиницу и попросить вас передать ему, где я остановилась, вот только мне кажется, вам это не понравится.