Прекрасное далеко
Шрифт:
— Кто-то должен остаться здесь, защищать Лилиан и девочек! — возражает мисс Мак-Клити.
Миссис Найтуинг решительно встает, поправляет юбку. И смотрит на девочек, сбившихся в кучу.
— Здесь останусь я. Мать Елена наложит на дверь печать, когда вы уйдете, и мы не откроем ее до утра.
— Если вам понадобится, кое-какая защита у вас будет, — говорю я.
Миссис Найтуинг прослеживает мой взгляд — и видит окно с витражом, изображающим ангела-воина с головой горгоны в руке.
— Ты об окнах? —
— Сами увидите, — отвечаю я.
Сесили садится на пол, обнимая Марту и Элизабет.
— Мы увидим что? Я не хочу больше ничего видеть!
По ее щекам потоком льются слезы, из носа тоже течет, но она этого и не замечает.
— Это все твоя вина, Джемма Дойл! Если даже мы это переживем, все равно все будет не так, как прежде! — жалобно бормочет она.
— Я знаю, — тихо говорю я. — И мне очень жаль.
— Я тебя ненавижу! — скулит Сесили.
— И это я тоже знаю.
Новый пронзительный крик разрезает ночь, сотрясая окна и заставляя девушек загомонить, как испуганные гуси. Битва между горгульями и охотниками становится яростнее.
Миссис Найтуинг неуверенно смотрит на меня. Потом окидывает взглядом учениц. В дрожащей руке она держит сборник церковных гимнов.
— Девушки, возьмите свои книги! — приказывает она. — Мы будем петь!
— Ох, миссис Найтуинг! — вскрикивает Элизабет. — Да как можно сейчас петь?
— Они же сожрут нас заживо! — поддерживает ее Марта.
— Ерунда!
Голос директрисы перекрывает шум:
— Здесь нам абсолютно ничто не грозит. Мы англичанки, и я ожидаю от вас истинно английского поведения. Больше никаких слез! Начинаем петь!
Церковь заполняет низковатый голос миссис Найтуинг, звучащий не слишком ровно. Новые пугающие крики разносятся по лесу, и она поет громче. К ней присоединяется Бригид, и вскоре девушки подчиняются приказу, их испуганные голоса на время заглушают царящий снаружи кошмар.
Лицо Картика серьезно и мрачно.
— Ты готова?
Я киваю, нервно сглатывая. Фелисити, Энн, Фоулсон и мисс Мак-Клити становятся рядом со мной. Нам шестерым предстоит лицом к лицу столкнуться с целой армией. Я стараюсь не думать об этом, потому что иначе мне может не хватить храбрости.
Картик со скрипом приоткрывает церковную дверь, и мы как можно тише выскальзываем в ночь. Мать Елена просит Картика дать ей руку. Она укалывает его палец.
— Пометь дверь снаружи, — советует старая цыганка. — А я запечатаю изнутри. И не сдавайся.
Дверь церкви закрывается за нами, и Картик проводит по ней пальцем. Я надеюсь, что это поможет. Серовато-белый туман клубится вокруг; он лишает лес всякого цвета. Мы не взяли с собой фонаря из страха, что твари заметят свет, и потому ищем дорогу по памяти. Визгливые крики всадников и рычание горгулий, схватившихся в смертельной битве, плывут сквозь туман, и мы не понимаем, где они — далеко или близко, впереди или позади. И кажется, что мы движемся в самую гущу драки.
Мы благополучно минуем лес, но нужно еще пересечь лужайку. Сердце колотится быстро и сильно. Но от страха мысли ясные, как никогда прежде; и каждая мышца натянута как струна, готовая вот-вот лопнуть. Картик поднимает палец и вскидывает голову, прислушиваясь.
— В эту сторону, — шепчет он.
Мы спешим за ним, стараясь не растерять друг друга в густом тумане. Завывания становятся ближе. Справа от себя я вижу всплеск каменного крыла, мелькает костлявая рука… Над головой, спеша нанести новый удар, проносится горгулья, пугая меня. Я лишь на мгновение поворачиваю голову ей вслед, но этого достаточно. Я теряю остальных. Меня охватывает паника. Куда бежать — вправо, влево, вперед? «Скорее, Джемма! Пошевеливайся!» Я бросаюсь в туман, держа перед собой руки, как будто могу разогнать его. Я слышу тихие, сдавленные звуки — горестные всхлипывания — и осознаю, что издаю их сама, но замолчать не в силах.
Какая-то горгулья сцепилась с призрачным всадником. Горгулья одерживает верх, и всадник падает к ее ногам. Я вижу у него вместо лица череп с красно-черными глазами. Горгулья оборачивается ко мне, и в это мгновение тварь Зимних земель стремительным жестоким движением вспарывает живот горгульи острыми, как бритва, когтями. Горгулья падает, заливая кровью мой плащ.
— Поспеши в Зимние земли, — выдыхает она. — Уничтожь Дерево Всех Душ. Другого способа нет…
Огромное каменное существо падает у моих ног. Всадник разевает рот и визжит, пронзая ночь призывом к битве.
Я мчусь вперед, ничего не видя. Я настолько переполнена страхом, что даже не слышу, как кричу, чтобы остальные бежали скорее. Я вне себя.
— Джемма! Джемма!
Это голос Фелисити.
— Фелисити! — откликаюсь я.
— Джемма, сюда!
Из тумана появляется чья-то рука, и я хватаюсь за нее. Фелисити обнимает меня. Мы вместе бежим дальше. И первыми добираемся до башни. Фоулсон, мисс Мак-Клити, Энн и Картик вскоре догоняют нас.
— Вот здесь, — задыхаясь, говорю я. — Тайная дверь.
— Так идем скорее!
Мисс Мак-Клити тоже едва дышит.
Я протягиваю руку — и тут вижу ворону. Ее крик — как адский вопль. Это предупреждение. Боевой клич. И через несколько секунд появляется еще с десяток чудовищных птиц. Они прямо у меня на глазах меняют облик, превращаясь в бродячих актеров, приходивших в нашу школу. Я знаю, кто это: Маковые воины.
Самый высокий снимает шляпу и отвешивает нам поклон, а когда выпрямляется, я вижу темные круги у его глаз. На руках у него — черная татуировка, изображающая цветы мака.