Прекрасные авантюристки (новеллы)
Шрифт:
Дженкинс подавил ухмылку. Он отлично знал финансовое положение этой дамы! Ему надо было только подождать, пока она немножко дозреет и примет щедрый дар русского графа.
Между тем Христенек писал своему начальнику в Ливорно все, что вызнал о характере опасной особы:
«Свойство она имеет отважное и своей смелостью много хвалится».
Этим-то самым свойством характера принцессы и задумал граф Орлов воспользоваться, чтобы заманить ее в расставленные сети.
Операция «Коварство и любовь» была задумана с истинно русским размахом — чудилось, пленить собирались не слабую женщину, а целую неприятельскую армию! — и осуществлена с лукавством подлинного интригана. Граф Алексей
Было нечто роковое в том, что эта величайшая лгунья своего времени сама попалась в капкан отъявленной лжи… Ну что ж, Судьба умеет посмеяться над малыми сими!
Итак, как раз в то время, когда Шахерезада отмахивалась в Риме от ростовщиков и кредиторов, но все еще не решалась взять деньги от Дженкинса (видимо, в ней оставались еще какие-то проблески благоразумия, хотя в это и верится с трудом!), к ней прорвался на прием Иван Христинек и передал слова Орлова:
— Граф Алексей Григорьевич признает вас за истинную дочь императрицы Елизаветы Петровны, а потому предлагает вам свою руку, с помощью коей и возведет вас на русский престол. Граф не видит к сему больших затруднений, он легко устроит в России нужное для вашего воцарения смятение, ибо народ весьма недоволен Екатериной и только и ждет случая сбросить ее.
Шахерезада уставилась на него широко открытыми глазами и с трудом удержала крик восторга.
Наконец-то!!! Ну наконец-то она услышала из чужих уст то, что так долго твердила сама! Вдобавок Христенек передал ей письмо графа Орлова, так что Шахерезада могла в тысячный раз перечитывать вожделенные слова признания и обещания. И любви…
Именно слова любви произвели на нее то колдовское, зачаровывающее действие, какое производит на змею мелодия, извлекаемая факиром из своей дудочки.
Шахерезада поверила Орлову. А если и не вполне поверила, то не сомневалась в своем умении вывернуться, если что пойдет не так, из самой неприятной неожиданности.
Принцесса отправила графу письмо с выражением согласия. Также она писала:
«Желание блага России во мне так искренно, что никакие обстоятельства не в силах остановить меня в исполнении своего долга».
Шахерезада готова была вверить Орлову судьбу свою — и России, на которую уже и впрямь смотрела как на свою державу и собственность. Она не знала, бедняжка, что судьба России была ему уже вверена императрицей, давшей ему задание устранить самозванку…
Небрежно, словно о чем-то третьестепенном, — она это умела делать в совершенстве! — Шахерезада упомянула о своей нужде в деньгах. Месяца-де через полтора она ожидает поступления крупных сумм, а пока не будет ли так любезен дорогой граф (будущий жених и спаситель России тож!) снабдить ее двумя тысячами червонцев на поездку в Пизу (именно там Орлов назначил ей свидание)?..
На другой день на Марсово поле явился внутренне ухмыляющийся, но внешне вполне корректный Дженкинс. Он вручил Шахерезаде деньги, а заодно как бы мимоходом уплатил римские и венецианские долги, на что потребовалось еще одиннадцать тысяч червонцев!
Христенек передал Шахерезаде совет графа: не сказывать никому в Риме, что она едет в Пизу. Она последовала этому опасному совету, более того — со свойственной ей страстью к драматическим эффектам сообщила кардиналу Альбани, что намерена покинуть мир и посвятить свою жизнь богу. Кто-то остался в убеждении, что она возвращается в Германию… Следы, таким образом, были тщательно заметены самой жертвой.
И вот 11 февраля 1775 года под приветственные возгласы толпы от дома на Марсовом поле отъехала вереница экипажей графини Селинской (под этим именем отправилась в путешествие дама, известная в Риме как графиня Пиннеберг). Ее сопровождали Михаил Доманский, который уже не мог перестать слушать чарующие сказки Шахерезады и непременно желал сделаться персонажем одной из них, еще один повергнутый к ее стопам поляк по фамилии Чарномский, преданная Франциска Мешеде, а также 60 слуг. Экипажи проследовали по Корсо к окраине Рима и направились по дороге, ведущей во Флоренцию.
Последней, в некотором отдалении, ехала карета Христенека, наводя сведущего наблюдателя на мысль о конвое. Оно конечно, птичка покорно летела в клетку, а все же за такой прехитрой особой, знаете ли, особенный пригляд потребен!..
Христенек напрасно беспокоился. Шахерезада, ослепленная радужными предчувствиями, следовала навстречу своей участи, ибо, как известно всем, кого боги хотят погубить, того они лишают разума.
В Пизе граф Орлов снял для «возлюбленной принцессы» роскошное палаццо и вскоре явился туда с визитом. Граф Алексей Григорьевич был в парадной форме и орденской ленте, что придавало его исключительной красоте особую внушительность. Сердце Шахерезады дрогнуло. Она и вообще-то была влюбчива, однако никого подобного Орлову среди своих поклонников не видела…
Вот это красавец! Вот это мужчина! O Dio mio! [60]
Какой там Доманский! Даже блеск Радзивилла и князя Лимбурга был еле различим пред блеском Орлова! Единственное, что сейчас беспокоило Шахерезаду, это была мысль: неужели придется и в самом деле ждать до свадьбы? Неужели никак не удастся раньше оказаться в объятиях этого потрясающего красавца, в котором она своим опытным чутьем уже угадала непревзойденного любовника?!
Мода того времени, вынуждавшая мужчин носить плотно обтягивающие лосины, немало способствовала ее проницательности.
60
О мой бог! (итал.)
Само собой, Шахерезаде льстила почтительность, с какой обращался с нею граф, однако жар любовный так и сжигал ее изнутри. Веснушки выступили сильнее, глаза сверкали, и эта чуточку ведьминская косинка тотчас свела Орлова с ума. Вдобавок Шахерезада в ту пору уже была больна, и начинающаяся чахотка с этим лихорадочным румянцем придавала ее красоте тот налет обреченности, который делал ее вовсе уж неотразимой.
Мужское естество Орлова очень даже встрепенулось при виде обольстительной Елизаветы и ее откровенного желания, однако на фронте любовном он не находил радости в стремительном натиске и скорой победе. Граф Алексей Григорьевич вел с прекрасной принцессой долгие политические беседы, во время которых оба порою вдруг умолкали, обмениваясь такими страстными взорами, что присутствующим чудилось, будто самый воздух меж ними накаляется.
Шахерезада чувствовала себя в присутствии обворожительного графа не только в любовном напряжении. Надо было тщательно обдумывать каждое слово. Орлов отлично знал и положение в России, и реалии русской жизни. Про братца Эмилиана ему не больно-то наплетешь, тем паче что оный уже простился с головой в Москве на Болотной площади чуть более месяца назад. И довольно трудно назвать какие-нибудь партии, которые поддерживали бы Елизавету в России. Партий таких не было, а начнешь врать — попадешься…