Прекрасные разбитые сердца
Шрифт:
– Этого не будет. – Мое горло как будто сжимается, и я едва могу говорить. – Звонила Тесс. Рид прошел допинг-тест, а значит, мне теперь никто не поверит.
Мама в шоке смотрит на меня.
– Как он мог его пройти?
– Я поискала в интернете. Это легче, чем ты думаешь.
Телефон снова звонит.
– В этот раз не отвечай, – снова говорю ей. – Или он продолжит звонить.
– Хорошо. – Мама вся на нервах. Прижимает пальцы к вискам. – Схожу за стаканом воды и приму что-нибудь от головной боли. Хочешь перекусить? Ты сегодня мало ела.
– Нет, спасибо.
Мама трет шею и выходит в коридор. Телефон снова звонит.
– Отключи его, – кричу я, но тут звонят в дверь, заглушая мой голос.
– Вы, должно быть, шутите, – кричит мама.
Медленно встаю. Я только что начала носить ортез, а из-за него смещается мой центр тяжести. Пока успеваю доковылять до коридора, чтобы отключить телефон, в дверь снова звонят.
– Иду! – кричит мама.
Телефон все еще звонит, и я, выдернув провод из стены, чувствую удовлетворение.
– Какого черта ты здесь делаешь? – слышу мамин вопрос.
– Хочу увидеть Пейтон, если вы не против.
Голос Рида вышибает из меня весь воздух, и я тянусь к стене, чтобы облокотиться на нее.
– Это шутка?
Выглядываю за угол.
– Нет. Я утром сдал анализ, и результат отрицательный. – Рид говорит возбужденно, словно ребенок. – Пейтон вам не рассказала?
– Она перестала интересоваться твоей жизнью сразу после того, как ты столкнул ее с лестницы. Но я рада, что ты нашел способ обмануть допинг-тест.
В мамином голосе слышится не сарказм, а угроза.
– Я не…
Мама тыкает в него пальцем.
– Даже не смей показываться здесь и врать мне. А теперь вали с моей территории, не то тебя арестуют, и проведешь некоторое время в тюрьме, где тебе место.
Рид пятится и спускается с крыльца.
– Можно, я поговорю с ней всего минутку? Я стараюсь все исправить.
– Хочешь все исправить? Скажи правду. Пейтон не заслуживает, чтобы ее преследовали из-за твоей лжи.
– Кто ее преследует? – Голос Рида становится более глубоким – и жестким, – злость кипит на поверхности. – Скажите, кто, и это больше не повторится.
– Их ты тоже столкнешь с лестницы?
Зачем она его провоцирует? Если слишком давить на него, он сорвется.
Мама начинает закрывать дверь.
– Я сообщу полиции об этом визите. Больше не приближайся к моему дому.
Рид пытается что-то сказать, но мама так сильно хлопает дверью, что со стены падает мое детское художество в рамке. Рамка ударяется о пол, и я вздрагиваю.
– Он ушел? – спрашиваю я.
– Наверное, все еще где-то снаружи. – Мама ходит взад-вперед, покручивая кольцо. – Надо позвонить Хоуку.
Если мы добрались до Хоука, значит, мама в панике.
Мамин старший брат нереально крутой. Он служил с папой в военной разведке, но оказался единственным из их подразделения, кто вернулся домой из Ирака. Мой дядя попрощался с армией и теперь работает консультантом по вопросам безопасности.
Его конек?
Оценка риска и урегулирование кризисов.
– Мам, это не кризис.
– Тебе кто-то угрожает. Рид постоянно звонит, а теперь показался здесь. Я боюсь оставить тебя одну, когда выйду на работу. – Она достает сотовый. – А что насчет школы?
– Все утихнет.
– Ты правда думаешь, что я позволю тебе в понедельник пойти в школу, чтобы проверить твою теорию? – спрашивает она. – Тебе придется перевестись или наймем тебе репетитора.
– Мам, ты должна успокоиться. Я не могу перевестись в другую школу. Рид испортил мне колено и всем наврал. Он обманул тест, и теперь меня считают вруньей. Если убегу, он победит.
– Это не игра. Здесь нет победителя. Будь твой папа здесь, он сказал бы то же самое.
Ее голос надламывается.
Но его нет.
Мою грудь сжимает от знакомой тоски по папе.
– Мам, ты слишком остро реагируешь.
– Это лучше, чем потерять дочь.
Она набирает дядин номер и уходит на кухню.
Следующие двадцать минут я подслушиваю ее разговор с Хоуком.
– Мне не нужна оценка риска, – говорит мама. – Если ты считаешь, что он опасен, дальше можно не объяснять.
Это плохо.
Хожу по коридору возле кухни, но мамина речь не дает никаких намеков.
– Ты уверен, что это не доставит хлопот? – спрашивает она. – Ты сам по себе, и у тебя еще парни.
Мой пульс набирает скорость.
Не верю, что мама могла об этом подумать.
Врываюсь на кухню, когда она кладет трубку.
– Я не останусь у Хоука.
Он живет в мамином родном городе, Теннесси, с двумя сыновьями-близнецами. В последний раз мы виделись за полгода до папиной смерти. С тех пор я туда не возвращалась. Слишком тяжело. Теперь Хоук заезжает к маме, когда работа приводит его в окрестности Вашингтона.
– Твой дядя со мной согласен. Здесь опасно оставаться. Тебе кто-то угрожает, и мы понятия не имеем, замешан ли в этом Рид.
– Отлично. Я не вернусь в школу, пока все не утихнет. Буду обучаться на дому. Но я не могу уехать. Это будет похоже на побег.
– Мне плевать, на что это будет похоже.
– А мне нет. – Не позволю вранью Рида выкинуть меня из школы – или Вашингтона. Мама скрещивает руки.
– Это не твое решение.
– В таком маленьком городе, как Блэкуотер, наверное, даже нет физиотерапевта. Я не могу потерять стипендию. Не позволю Риду и ее забрать тоже.
– Менее чем в сорока минутах от Блэкуотер есть два государственных университета, а крупный город в часе езды. Хоук сделает несколько звонков, а я утром позвоню доктору Као.