Прекрасный наркотик
Шрифт:
— Потому что комендантский час запрещает тебе появляться на улице между десятью вечера и шестью утра по будням, — заявил Тристан, весьма довольный собой.
— Это неважно, если дома у тебя нет, — ответил Грегори, подмигнул Джосси и был таков.
— Ничего себе, — Тристан улыбнулся. — Он… колоритный.
— Расистские шуточки?
— Что? Нет! Джосси, я бы никогда… — сказал он, роняя вилку на стол.
— Да я знаю, просто смешно наблюдать за твоей неловкостью.
Джосси подмигнула, доедая последний кусочек бекона.
— Он бездомный?
— Грегори больше любит фразу «без определенного места жительства».
Тристан кивнул.
— Все твои друзья такие?
—
Тристан заметил, что её поведение мгновенно изменилось. В её голосе и позе появилось какое-то напряжение. Тема была закрыта.
— Итак, ты видела меня в ту ночь в переулке.
Джосси неосознанно поправила толстовку и кивнула.
— Моя? — спросил он, узнавая красную строчку на рукаве.
— Да, ты оставил её на аллее.
Тристан взвесил варианты и обдумал, на какие вопросы он может получить ответы, не спрашивая напрямую. Сделав выводы, он решил довольствоваться тем, что уже узнал. Потребуется время, чтобы пробить брешь её одиночества.
Тристан не верил в судьбу. Всегда находились научные, математические или логические объяснения. Тот факт, что МакКензи Дюлейн сидела перед ним, жуя бекон, не укладывался у него в голове.
Тристан лежал в постели после встречи с МакКензи и пытался собрать пазл из того, что узнал о сломленной девушке. Раньше воспоминания о ней отдавались жгучей болью в груди. Он провел несколько лет жизни, изнывая от любви к МакКензи. Прежде чем чернила покрыли его кожу, там была МакКензи. Те времена, когда он знал, кем он был и чего хотел, когда жизнь была полна возможностей, неизменно связаны с МакКензи.
Она потеряла всё. Тристан знал, что она будет оберегать себя от большей боли. Девушка была красива, полна тайны и сексуальности. Он понимал, что не мог всё вернуть к тому, на чем они остановились, но жаждал её. Тристан выключил свет и уставился на серый потолок, размышляя, как же он смог её найти.
В двадцати двух кварталах от него Джосси фиолетовым маркером разрисовывала знак остановки. Скрип фломастера по металлу успокаивал её. Так же, как и свои подписи по всему городу. Даже если она чувствовала себя никем, эти отметины доказывали её существование. Просто чтобы оценить, как это будет выглядеть, она дописала туда же имя Тристана, отступила на шаг и полюбовалась, как их имена смотрятся рядом. Она улыбнулась и направилась в сторону дома. В ту ночь она заснула, завернувшись в чёрную толстовку мальчика, который когда-то её любил.
В доме на улице Левант Морт пробрался в офис соцобеспечения и быстро взломал компьютерную систему. Его не остановила устаревшая система защиты информации паролем. Собрав все необходимые сведения и настроив возможность обращения к системе удаленно, он начал охоту.
Он устал от этой погони. Если б он был идиотом, то сложил бы руки и помолился, чтобы это дало ему какую-то подсказку, направление. Но это путь для придурков, которые верят в высшие силы больше, чем в себя.
Морт так долго занимался этим делом, что и в постели его мысли возвращались к этой задаче, ни на секунду не давая ему передышки, даже во сне. Он бы многое отдал, чтобы избавиться от этой проблемной девушки.
Морт ещё не предупредил Молони о своем местонахождении. Он не хотел подавать тому надежду, пока не найдет ничего конкретного. Узнать, что девушка еще жива, было удачей. А вот выяснить, куда её направили, стало мучительным и кровавым мероприятием.
После сложных манипуляций он, наконец, смог открыть нужное окно. Курсор мигнул в строке поиска. Пальцы Морта быстро пробежались по клавиатуре,
Нажав на «Enter», Морт улыбнулся: Джосси Бэнкс. Найден один результат.
Глава 5
Спутник
Все выводят на орбиту инородное тело
Моника Темплтон, ростом всего лишь полутора метра, решительно приблизилась к полуразрушенному зданию. Она жила не в этом районе, но часто здесь бывала. Должность социального работника забрасывала её в разные уголки и трущобы этого города. Её не ограничивали ни религия, ни раса, ни социальный статус. Её работа включала всех и каждого. Поэтому она и выбрала эту профессию. Моника полагала, что каждый заслуживает долгую и счастливую жизнь.
Правда, приемы на дому не всегда были приятны, но это часть работы, которую приходилось выполнять. Детей нужно навещать по месту жительства, чтобы удостовериться, что о них заботятся и они обеспечены всем необходимым. За долгие годы работы она привыкла быть морально готовой ко всему и ничего не принимать на веру. Моника научилась видеть то, что скрывалось, по всяким мелочам и поведению. Короче, она многому научилась на своих ошибках
Моника улыбнулась трем девочкам, прыгающим через скакалку на тротуаре. Пластиковые заколки на концах косичек подпрыгивали в такт, а девочки напевали веселую песню. Они весело смеялись, когда цеплялись за скакалку, и тут же начинали сначала. За ними из окна второго этажа, оживленно разговаривая, наблюдали две курящие женщины. Обе были поглощены беседой, но одна из них обязательно следила за детьми. На крыльце сидели четверо мужчин, они чувствовали себя комфортно и не обращали внимания на Монику.
— Извините, — громко сказала она, заглядывая каждому в глаза, но ни один из них не шевельнулся. — Эй, прошу прощения, — повторила она громче, привлекая к себе внимание.
Один мужчина встал, его рубашка в рубчик прильнула к мышцам. Он носил три золотых цепочки и чистые кроссовки. Такой типаж был знаком Монике.
— Мы услышали вас и с первого раза, — произнес тот, подходя ближе. — Что вам здесь нужно?
— Это моя работа. Пожалуйста, освободите мне проход. Я ценю весь ваш бандитский облик, что вы тут развели, — сказала Моника, махнув рукой в сторону его тела, как хозяйка положения, — но у меня нет на это времени. Принимая во внимание твоё неуважительное отношение и то, что ты оставляешь за собой матерей-одиночек, ну-ка прочь с дороги, пока я не продырявила твой череп каблуком.
Громкий смех пронесся за их спинами, но Моника старательно удерживала взгляд мужчины, хоть у неё затекла шея.
— Мне есть, чем заняться, — сказал он.
Несколькими секундами позже он отошёл в сторону. Остальные пошли за ним.
Легкий стук в дверь заставил Джосси встать с пожарной лестницы. По терпеливому стуку было понятно, что это не Алекс. Она подошла к двери и спросила через толстое дерево:
— Кто?
— Твой друг — Моника, — пропела женщина из-за двери.
Джосси закатила глаза и, открыв, жестом пригласила её войти. Ей сразу захотелось напиться и выставить заслонку между ними из психотропных веществ. Моника тут же села за маленький кухонный стол. Она выдувала пузыри из своей жвачки. Джосси не нравилось, как Моника выглядела в её квартире: идеальное маленькое тело среди разномастной мебели и облупленных картин. Если б не нормативы поведения, Моника бы незамедлительно протерла бы стул антибактериальной салфеткой. Наверняка, те лежат у неё в сумочке.