Прелат
Шрифт:
Профессор Фернандо также присоединился к отряду командора, его шлюпка наравне с остальными, отчалившими от каравеллы «Святая Изабелла», достигла берега.
Несколько матросов, доставивших профессора, помогли ему выгрузить на берег достаточно увесистые корзины.
Дон Рамирес заинтересовался этим обстоятельством:
– Профессор, дон Рене говорил мне, что вы изобрели некий порошок, который по его словам гораздо эффективнее пороха. Уж не это ли изобретение выгружают матросы вашей бригантины?
Фернандо почтительно поклонился.
– Дон Рамирес, я всячески желал стать полезным в этом походе… И имел смелость изготовить партию взрывающихся мешочков, наполненных моим титаниусом. Его применение весьма простое. Вот посмотрите.
Профессор извлёк из плетёной корзины один из мешочков, при помощи огнива поджёг трут и метнул его в сторону леса… Раздался оглушительный взрыв, деревья вокруг попадали, словно подрубленные топором лесоруба.
– Отличное оружие! – восторженно воскликнул командор. – Сейчас это то, что нам нужно! Ибо носильщиков нет, и некому нести полукулеврины [111] . Я уверен, что дон Рене никогда не ошибается в людях.
111
Облегчённые пушки, аналог осадных кулеврин. Обычно полукулевринами в этот период оснащались каравеллы и бригантины, при необходимости облегчённые пушки снимались и переносились для осады крепости и т. д.
Покуда наёмники делили между собой поклажу, ту что не уместилась на лошадях, командор и идальго изучали карту. Для Рене никогда не сталкивавшегося с подобным предприятием чтение карты было весьма затруднительным, но после некоторых комментариев командора, он постепенно начал постигать её смысл.
– Вот, смотрите, идальго, – командор водил указательным пальцем по карте, – это обозначен Сен-Филиппе. Прямо на северо-запад от крепости – гора. Тольтеки называют её «Огнедышащий Змей». Я так понимаю, это – что-то вроде вулкана. Периодически из жерла горы идёт дым и летят некие огненные куски земной породы… Во время прошлого пребывания в Сен-Филиппе я наблюдал сие зрелище. Издалека оно кажется красивым и даже впечатляет своей дикой силой, но я не пожелал бы оказаться рядом во время очередного пробуждения «Огнедышащего Змея». Поэтому приближение к нему грозит некоторой опасностью…
Рене оторвал взгляд от карты и посмотрел вдаль, где на горизонте виднелся «Огнедышащий Змей».
– Змей спит… Во всяком случае, мне так кажется.
Командор многозначительно хмыкнул и внимательно посмотрел на идальго.
– Вероятно – так оно и есть…
– Но… – неожиданно начал идальго. – Вчера, когда мы направлялись к крепости, меня преследовало чувство, будто за нами следят…
Командор встрепенулся.
– Почему вы не сказали мне об этом ещё вчера?
– Простите, дон Рамирес. Я так устал, что упустил сию незначительную деталь…
– А, если она будет стоить жизни?! – воскликнул командор.
– Не думаю, – уклончиво ответил Рене. – Но… Если бы на нас хотели напасть уничтожить, то непременно сделали бы это вчера. Как вы считаете?
Командор задумался.
– Тогда почему те, кто наблюдал за вами, не напали?
– Этого я не знаю. Но одно точно – в их планы не входило убивать нас. Они просто следили…
– Хорошо… Итак, идём по направлению к «Огнедышащему Змею», у его подножья – привал на ночь.
Рене снова оторвал взгляд от карты и посмотрел на далёкий вулкан: его постепенно наполняло некое чувство, и это было… чувство приближающейся опасности. В первый момент, он хотел отговорить командора и не разбивать лагерь у подножья огнедышащей горы, но, немного поразмыслив, решил, что останавливаться в лесу ещё опасней, ведь у них нет повозок, чтобы сцепить их в вагенбург [112] , да и если бы были – по лесу они не пройдут.
112
В средние века часто сцепляли повозки между собой и окружали временный лагерь для большей безопасности. Ибо повозки служили своеобразным прикрытием.
Обговорив с идальго последние детали похода, командор отдал приказ отправляться в путь. Вскоре отряд вступил в пределы влажного тропического леса. Дон Рамирес, хоть и был не новичком в Новом Свете, ему приходилось несколько раз следовать через венесуэльские джунгли, и каждый раз он испытывал неприятное чувство, ожидая, что из-за любого дерева появится индеец и метнёт в него копье или выстрелил из лука. И теперь чувство тревоги не покидало его, одно лишь внушало надежду и некоторую уверенность – присутствие идальго ди Калаорра. Командор безмерно доверял ему и полностью полагался на его ощущения.
Рене шёл впереди колонны с небольшим передовым отрядом Гонсалеса. После Сен-Филиппе идальго доверял бесстрашному наёмнику, беря во внимание не только его отвагу, но и рассудительность, порой не свойственную человеку его ремесла, жаждущего лишь мгновенной наживы.
Гонсалес также проникся уважением к дону Рене и почёл за честь следовать рядом с ним в первых рядах. Прикрывал колонну также небольшой отряд из десяти наёмников, идущий налегке. Они прислушивались к каждому подозрительному звуку.
Пройдя немного по лесу, Рене остановился. Гонсалес сделал предупредительный жест рукой – передовой отряд замер и ожидании и напряжении.
– Посмотри, Гонсалес, – сказал Рене, указывая на дерево, стоящее у едва различимой тропинки, теряющейся в глубине леса.
– Зарубка…
– Точно. Именно здесь прошёл тот отряд, что не вернулся из Золотого города более года назад.
– Тогда мы – на верном пути, дон Рене.
Идальго кивнул: по крайней мере, они должны добраться до «Огнедышащего Змея», как и планировали – к заходу солнца.
Переход по влажному лесу был изнурительным. Даже наёмники, повидавшие на своём веку и жажду, и голод, и смерть, да и ещё много чего, взмокли от пота и постоянно прикладывались к фляжкам с водой, тем самым только ухудшая своё самочувсвствие. Мало того – постоянно докучали назойливые насекомые.
Примерно к полудню, их одежда под металлическими или кожаными нагрудниками была совершенно мокрой и прилипала к телу, по спине струился пот.
Рене также, как и все тяжело переносил переход, ибо он привык большую часть времени проводить в седле, а не устраивать променаж по непроходимым джунглям. Неожиданно впереди что-то или кто-то метнулось. Рене, Гонсалес и передовой отряд, все как один взвели крюки арбалетов.
Рене прислушался, что и говорить, слух у него был тонкий, и улавливал все движения, происходящие в лесу.
– Не волнуйтесь, это животное. Я слышу, как оно удаляется от нас…
Гонсалес с удивлением воззрился на идальго.
– Олень? – едва слышно спросил он.
– Возможно, или нечто подобное.
Едва ли передовой отряд наёмников успел оправиться от полученных впечатлений, как над их головами раздался новый звук, подобный смеху… и нечто перепрыгнуло с дерева на дерево, затем сверху посыпались какие-то плоды. Рене пнул ногой жёлтый сочный плод, и тотчас ощутил его необычный запах. Наёмники заволновались, несколько из них не выдержали напряжения и выстрелили из арбалетов: к их ногам упало небольшое животное…