Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 4
Шрифт:
На ногах этих пацанов обуви ни у кого не было. Можно было подумать, что встретился с оравой бездомных детей со времён гражданской войны или встретился с детьми парижской коммуны, так как никто из них не говорил по-русски.
Пацаны были настолько грязные, что можно было подумать, они никогда не видели воды и даже не знают, как водою пользоваться. С рождения заморыши. Наверно, их мыли только в первый день рождения и больше никогда?
Голодранцы окружили меня и разглядывают со всех сторон, словно пришелец из космоса, а они коренные аборигены этих мест. Так можно действительно
Горцы загорелые, а моё тело белое, как снег. Всегда считался среди своих друзей самым загорелым, так как надевал на себя одежду зимой и в школу.
Всё остальное время бегал в одних трусах. Но болезнь подкачала меня и почти восемь месяцев, за два года, провалялся в больничной постели, с воспалением лёгких и с травмой после мотоцикла.
Мне некогда было загорать. Вот и получается, сейчас, что передо мной стоят настолько загорелые мальчишки, которых можно назвать негритятами, а попал из Сибири не в горы Дагестана, а в самый центр Африки.
Даже не знаю, как заговорить с ними. Не стоять же мне, молча до возвращения отца в эти кошары?
– Альчики! – смеясь, сказал грязный мальчуган с беззубой улыбкой и протянул мне бараньи мослы.
Игру в альчики знал прекрасно с детства. У нас в городе даже взрослые играли в альчики.
– Хорошо! – согласился играть с пацанами. – Давайте будем играть в альчики. Жёлтый альчик будет мой. Кидаю первый. Сейчас посмотрим, кто из нас может хорошо играть в эти костяшки.
Как подобает истинному игроку, перемешал бараньи мослы в руках, потряс их в ладонях и бросил на землю. Из десятка альчиков, один мой и ещё чей-то, упали на фас, то есть на ребро.
Теперь взял два мосла и также перемешал, а затем потряс и бросил на землю, на фас перевернулся только мой альчик. Сразу становился ведущим. Теперь в накидку и джирк, удар закрученным альчиком в другой ближний альчик противника, должен вести игру. Все мои друзья очень хорошо играют в альчики.
Но лучше всех играет Абдуллазизов Абдулл. У него пальцы хорошо растягиваются, как резина. За счёт этого Абдулл больше берет выигранных костей.
То есть, каждый альчик противника, который ты ударишь во время игры твой и до которого ты дотянешься пальцами от своего альчика тоже твой.
Если удар не получился или ты не мог дотянуться пальцами своей руки от своего альчика до альчика противника, то тогда игра полностью переходит противнику.
Всячески старался играть лучше игроков из аула, чтобы не опозорить марку городских игроков, друзей своего круга. Но мальчишки аула играли на много лучше меня, это видно было по накидке и растяжке пальцев.
Кроме того, они закручивали пальцами во время броска и удара, намного сильнее меня. Особенно отличался длинный мальчишка, по имени Мирза. Он ловко накидывал свой, потёртый временем альчик на мой альчик.
Каждый раз должен был отдавать ему один альчик, из тех, что уже выиграл. Ведущий альчик никогда не проигрывается, так как без ведущего мосла ты не имеешь право на игру.
Даже в запасе должен быть ещё один альчик. Поэтому старался набрать мослов, как можно больше, чтобы продержаться в игре. Но, против меня играл целый аул мальчишек в то время, как положено, играть команда на команду.
Так мне играть одному было трудно и не честно. После того, как выигрывал альчик у карапуза по имени Яхъя, тут же в игру вступал Мирза. Он обратно забирал у меня альчик, который только что выиграл у Яхъя.
– Так не честно. – сказал мальчишкам. – Вы все играете против меня одного. Давайте разделимся поровну на две команды и будем играть друг против друга командами.
Которая команда выиграет, та команда будет кататься на спинах проигравших. Так играют мальчишки у нас в Новом городке. Это вам будет очень интересно. Попробуйте и вы сами убедитесь, что так лучше нам играть.
После моей длинной речи внимательно посмотрел на лица мальчишек и догадался, что кроме слова «Избербаш» им больше ни одно слово не понятно. Постарался на жестах и на словах им объяснить предложение своей игры, но пацаны стояли, как бараны и вообще не понимали меня.
Тогда Мирза пошёл в кошары и привёл с собой старика Акмала. Стал старику объяснять суть моего предложения игры.
Мы тут же разделились по жребию на две большие команды. Мирза стал ведущим одной команды, а моя другой. Уже через час мы катались по полю на спинах друг у друга.
На это смешное зрелище собрались жители всего аула и через несколько минут свободные от работы взрослые парни играли в нашу игру, а затем катались на спинах своих друзей.
Поляна возле аула превратилось в какое-то театрально-цирковое зрелище в горах. За играми с полуголыми пацанами не заметил, как наступил вечер. С ущелья потянуло свежей прохладой, а из кошар жареным мясом.
К этому времени у меня в желудке ничего не осталось от завтрака у наших родственников и мне очень хотелось кушать. Посмотрел в сторону кошар. Там заканчивали приготавливать ужин. Старик Акмал махал нам рукой, звал к ужину. Мальчишки, как стадо баранов, рванули в сторону кошар. Мне было неудобно так бегать в ауле, всё-таки городской житель.
Поэтому не спеша пошёл в сторону кошар, где пахло пищей. Старался выглядеть как можно интеллигентно и по-городскому, хотя, по моему виду, этого нельзя было сказать.
Вся моя одежда за день так испачкалась, что мало отличалась от одежды жителей этого аула. В том была разница между мной и пацанами аула, что был обут и одетый. В то время как мальчишки этого аула бегали совсем, почти голые, словно «в чем мама родила».
– Садись, Саша, гостем будешь. – предложил Акмал, место у костра. – Тут тепло и мясо близко.
7. Ущелье каптаров.
Женщина в длинном платье до самой земли, укутанная с головы до ног платком шалью, поставила у моих ног глиняную чашку с супом, а на чашку положила горячий чурек и кусок бараньего мяса. Из глиняной чашки торчала самодельная деревянная ложка. Рядом поставили глиняную кружку с козьим парным молоком. Посмотрел, как сели мальчишки аула и точно также сел сам, свернув ноги калачиком под себя. Сидеть было совершенно неудобно.