Прелести жизни. Книга первая. Мера жизни. Том 4
Шрифт:
Как ни в чём небывало, волы жевали сено, размеренно вышагивая в глубину чужого аула и обильно удобряя своим помётом единственную улицу аула, которая разделяла аул.
– Боже мой, Шурка, что с тобой случилось? – запричитала тётя Маша, когда волы медленно повернули к ним во двор. – Ты чего перевязан грязными тряпками? Ни как каптар, тебя в горах зашиб?
– Нет, тётя Маша, это сам так сильно упал. – ответил ей. – Каптар меня напугал на горной тропе.
– Ты, что, действительно видел каптара? – удивлённо, спросила Настя. – Расскажи мне про него.
– Отстань от парня! – прикрикнула тётя Маша, на свою дочь. – Его лечить надо, а после расспрашивать об этих каптарах. Ты лучше иди воду нагрей для брата. Посмотри на него, какой он грязный. Можно подумать, что его выкатали в грязи и после всего обмотали грязными тряпками.
Настя ушла в дом. Тётя Маша, старик Акмал и три женщины аула осторожно сняли меня с брички. Понесли на руках в русскую баню возле дома. Настя принесла мне туда из дома чистое белье.
Стала растапливала печку дровами под огромным котлом с водой. Меня положили на широкую лавку.
Тётя Маша осторожно стала снимать с меня все повязки, которые намотали на меня в ауле. Тряпки больно вскрывали мои раны. Мне было стыдно показываться голым перед девчонкой.
– Сейчас же брысь отсюда. – сказала тётя Маша, своей дочери, которая внимательно смотрела, как с меня снимают грязные повязки. – Нечего тебе на голого парня смотреть. Слишком мала. Быстро иди, уложи детей спать, и сама тоже ложись. Завтра рано утром будешь помогать мне на кухне.
– Словно твоих больных голыми не видела. – огрызнулась Настя, на замечания матери. – Детям тоже рано ложиться спать. На кухне утром и без тебя справлюсь. И так знаю, что мне делать.
Тётя Маша взяла веник и запустила им в Настю, которая едва успела скрыться за дверью бани. Затем тётя Маша открыла свою медицинскую сумку и перекисью водорода стала обрабатывать мои не зажившие раны, которые были настолько грязные, что мне уже можно было, давно подхватить заражение.
Когда мои раны были обработаны, то тётя Маша приготовила какой-то раствор, обмакнула в него большой тампон, отжала его и стала протирать всё моё тело. Постепенно моё тело очистилось и стало совершенно белым. Словно только что вернулся на землю с того света.
– Так тебя можно очистить от грязи. – как бы в оправдание за свои услуги, сказала тётя Маша. – Иначе, грязь расползётся по твоим ранам и у тебя будет гангрена. Так что терпи казак – атаманом будешь. Раны у молодых на свежем воздухе заживают быстро. Через неделю будешь здоров.
Терпеть медицинскую скорую помощь мне пришлось долго. Уже стал засыпать, когда тётя Маша закончила больные процедуры. Моё тело постепенно стало наслаждаться от чистого воздуха.
– Что с ним случилось? – услышал, сквозь сон, голос дяди Ильи. – Словно волки задрали в лесу.
– Это ты у него завтра сам спросишь. – ответила тётя Маша. – А вот Сергею следует всыпать ремня, за такое отношение к собственному сыну. Он даже не соизволил нам сказать о травме сына. Неделю Сашка такой. В соседнем ауле в кошарах валялся. Он говорит, что каптар его напугал.
Они долго обсуждали какие-то проблемы жизни, но мой разум уже ничего не понимал сквозь сон. Только почувствовал, как сильные руки дяди Ильи подняли меня и понесли в дом с верандой в детскую спальню, где спал у них в прошлую неделю.
Меня чем-то укрыли просторным, так как прохладный воздух гор освежил вначале моё лицо, а затем проник под ткань, которой было укрыто моё тело, приятно коснулся открытых ран. Почувствовал облегчение. Напряжение спало с меня. Спал, наверно, очень долго, так как когда открыл глаза, то увидел перед собой лицо Насти и услышал во дворе детский смех? Посмотрел на стены, но часов «кукушка» нигде не было.
Такие часы всегда висели в любой казачьей избе. Значит, они есть где-то в другом месте или часы убрали, чтобы дольше спал. Отсюда вывод, что проспал в этой кровати много часов, времени.
– Саша, как хорошо, что ты проснулся. – сказала Настя. – Тебя сейчас буду кормить. Вон, как ты сильно отощал за неделю в кошарах рядом с отарой овец. Просто одна кожа и кости. Прямо как завшивевшая овца. Когда поешь, то будешь рассказывать мне, как ты повстречался с каптаром.
Когда Настя говорила о том, что мне удалось сильно похудеть за эти дни, тут на мне она приподняла простынь, которой был укрыт. Увидел себя совершенно голым.
Не знаю, что этим поступком хотела определить Настя, то ли моё похудание, то ли ей просто хотелось посмотреть на голого парня, пусть даже на своего двоюродного брата.
Не мог прикрыть себя от Настиных глаз, так как руки мои оставались по-прежнему без движения.
Этим воспользовалась Настя и наслаждалась созерцанием моего обнажённого тела. Знала, что не смогу противиться. Наверно, она вообразила из себя моего доктора?
– «Ну и пусть смотрит.» – подумал с усмешкой. – «Мне что, жалко, что ли. От меня голого ничего не убудет.»
Настя принесла суп с лапшей на курином бульоне и домашние котлеты с картошкой, жаренной на курдючном жире барашка.
Настолько был голоден, что Настя едва успевала меня кормить с ложки, придерживая меня левой рукой за спину, чтобы во время еды не свалился с подушки, которую, Настя, мне подложила под спинку железной кровати на пружинах.
Двигая усиленно своими челюстями во время еды, невольно раскачивался на мягкой постели и, вдруг, почувствовал, что руки как-то инстинктивно опираются о постель, чтобы сохранить равновесие моего тела и не свалился с кровати.
Для меня это было радостным началом моей новой жизни, которая едва не оборвалась на горной тропинке, когда обдирал себя об острые камни.