Прелести

Школин Андрей

От такой наглости, слово, посреди недопетого куплета, застряло в моём горле. Я внимательно оглядел музыкальный инструмент и, действительно, нашёл в нём кучу недостатков. Однако оскорблять такими словами…

— Так ты большой специалист в музыке?

— Большой, не большой, а фальшь слышу. У нас тут был уже один артист. Тоже на расстроенном баяне «бетховенов» изображал. Надоел всем…

— И где он сейчас, этот артист?

— А ни где, — мужик сплюнул папиросу под ноги и тщательно

растоптал её каблуком. — В озере утонул, — и добавил в сторону. — Допелся…

Мне этот псевдо-поручик стал вдруг неприятен до крайности. Ну, невыносимо неприятен.

— Слушай, шёл бы ты подальше.

— Это ещё почему?

Последняя его фраза вывела меня из равновесия окончательно. Я отбросил гитару в сторону и схватил мужика за шиворот.

— Потому что, ты меня доста-а… — слово «достал» зависло на губах. Под фуражкой «не Голицына» отчётливо нарисовалась «тауросовая» харя.

— Это ты всех уже давно достал, — пришелец в ответ вцепился обеими руками в моё горло и принялся душить.

— Не получится, гад, — продолжал держать его воротник, вместо того, чтобы попытаться оторвать от горла «клешни». — Мне Данилович секрет открыл. Пока мозг пьян, всякие сволочи, вроде тебя, никаких гадостей не сотворят. Так что, отвали, пока я тебе кепку не помял…

* * *

Талолаев сидел на стуле возле перевёрнутого сервировочного столика и, глубокомысленно посматривая на растущие из паласа солёные помидоры, курил сигарету. Дымил не меньше «тауросового поручика». За окном светило солнце.

— Доброе утро, Данилыч, — не вставая, поприветствовал я хозяина квартиры.

— Угу, — неопределённо промычал тот.

— Давно проснулся?

Экстрасенс ответил не сразу. Подумал какое-то время. А затем сам задал встречный вопрос.

— Ты зачем цветок с балкона скинул? В кого метил хоть?

Приподнялся на локтях и, стараясь не наступить в разбросанные по всему полу соленья и окурки, спустил вниз ноги.

— Чего это ты говоришь такое? Мы же вчера трезвые были.

— Да? А за Соломоном кто гонялся с гитарой наперевес? Где он, кстати, сейчас?

— Спит, наверное, в спальне… А что ты на меня так смотришь?

— Он бы уже давно проснулся и орал ходил. Вспоминай, давай, не выпустил ты его в подъезд случайно? Или не случайно. Я уж боюсь про балкон спрашивать. Может быть, ты не только цветочными горшками швырялся.

Возникшую неловкую ситуацию я попытался немного смягчить тем, что принялся собирать с пола и складывать на столик расплющенные помидоры.

— Да сходи же уже в подъезд, посмотри! — не выдержал и минуты моих стараний парапсихолог.

Бросил возню с соленьями и вышел за дверь. Рыжего кота нашёл на самом верхнем этаже. Тот, увидев своего «спасителя», заблажил, точно во время кастрации без наркоза. В руки, разумеется, не давался. Зато Данилович, увидев любимое домашнее животное целым и невредимым, заметно подобрел. И даже сам закончил уборку помещения. В холодильнике, кстати, нашлась практически не начатая бутылка «родимой»…

— Сначала ты вполне адекватный был, — после «лечения» помог восстановить событийный ряд Талолаев. — Мы вместе на остановку сходили, в павильон. Ты пару песен спел. Вполне пристойно. Потом, правда, соседи начали по батарее стучать, но тебя уже было трудно остановить. Про цветы и Соломона сам знаешь. В общем, нормально, творчески посидели.

— Как творческий человек с творческим человеком.

— Ну, вроде того…

— А меня опять гости посещали. Душить пытались.

— И что ты?

— Вспомнил твои рассуждения про пьяные мозги, и следствия подобного опьянения. Только не сильно подействовало. Как душили, так и продолжали душить. Пока не проснулся. И вот ещё что вспомнилось. Раньше, когда я, тоже по-пьяному делу, засыпал, меня какие-то сущности, надо сказать довольно мерзкого вида, из второго тела вытаскивали. Хорошо, проснуться удавалось. Так что, не действует на практике твоя теория.

— Может, у тебя белая горячка? Ты сколько дней пьёшь?

— Да только вчера и с тобой, — взял в руку налитую рюмку. — И сегодня ещё…

* * *

Разбор полётов:

Площадь была многолюдной. Мужчины в белых тюрбанах. Женщины в паранджах. Всадники с колчанами за спинами, погонщики верблюдов. Азия…

Покружил над головами, понаблюдал за реакцией народа. Реакция отсутствовала. Либо меня не видели, либо летающие русские в их государстве в порядке вещей.

Для посадки выбрал небольшой свободный пятачок рядом со стеной самого большого здания. Подошёл и погладил одиноко стоящего верблюда. Животное лениво пережёвывало жвачку и также лениво повернуло голову в мою сторону.

— Бяша, — почему я назвал верблюда именно так? Наверное, потому, что моя бабушка этим кличем обычно овец домой заманивала. — Бяша, Бяша…

«Кораблю пустыни» такое имя пришлось по душе. Жевать он начал с гораздо большим вдохновением. Хотел, было, оставить животное в покое, но тут заметил под ногами верблюда валяющийся в пыли медный кувшин. Вроде тех, которые в восточных сказках присутствуют и являются ключом для развития сюжета. Я, в своё время, о такой тюрьме для особо строптивых джинов любопытному Роберту историю сочинил. Опять же, Старик Хаттабыч…