Прелестная наставница
Шрифт:
Не дав ей времени ответить, Уимбл быстро удалился, а Александра осталась в своей западне. Вопреки идиотизму ситуации она чувствовала себя до некоторой степени польщенной — еще никто и никогда не прилагал таких усилий, чтобы только не расстаться с ней.
Что-то вцепилось ей в лодыжки, и она невольно ахнула.
— Тише! — приказал Люсьен из подвала.
— Ты хоть дверь закрыть догадался? Не хватало еще, чтобы слуги увидели меня болтающейся в окне!
— Об этом нужно было думать раньше. Впрочем, не волнуйся, дверь я закрыл.
Руки
— Нет, ты определенно с ума сошел! Прекрати немедленно!
— Тогда не вращай так призывно бедрами.
Александра пожалела, что не видит лица Люсьена — она сгорала от желания узнать, в самом деле он так на нее реагирует или просто дразнит.
Снова сомкнув пальцы на ее лодыжках, граф легонько потянул ее из окошка, и тут из страха свалиться с высоты на пол она принялась брыкаться, за что получила шлепок по ягодицам. Это было совсем не больно, но унизительно.
— Не смей больше так делать!
— А ты не бей меня ногами по голове.
— Но я боюсь упасть!
— И напрасно — этого я точно не допущу.
Люсьен пользовался ее беспомощностью, гладя везде, куда мог дотянуться. Прошла целая вечность, а он все прикасался к ней. Как она любила его вопреки негодованию! Любила звук его голоса, тепло рук…
Наконец Люсьен потянул ее за ноги, раздался треск ткани…
— Что-то меня поймало!
— Не что-то, а кто-то. Я.
Александра могла бы поклясться, что он потерся о ее ногу щекой, отчего горячая волна прошла по ее телу.
— Я хочу сказать, платье за что-то зацепилось.
Руки снова двинулись вверх по внутренней поверхности ног, и это движение закончилось влажным прикосновением.
— Ты что… ты там целуешь?
— Ну да.
— Хватит, Люсьен!
— Сейчас придвину твой сундук.
Он отошел, но вскоре вернулся и встал у нее за спиной. Александра неожиданно почувствовала, что трется обо что-то твердое.
— Боже мой! — выдохнул Люсьен. — Так где ты зацепилась?
— Слева.
— Здесь?
Рука протиснулась между рамой и грудью, ладонью вверх, и кончики пальцев пощекотали сосок через ткань платья.
Александра дышала все чаще — не то из-за неудобства позы, не то из-за его близости. Как бы то ни было, Люсьен решил, что лучше будет продолжить начатое, имея твердую почву под ногами. Он постарался освободить зацепившуюся ткань, и после очередного рывка награда оказалась в его объятиях. Александра немедленно обвила его шею руками и прильнула к нему с такой силой, что он потерял равновесие и лишь чудом успел соскочить с сундука, не свалившись на пол вместе со своей драгоценной ношей.
Не заботясь ни о чем другом, Люсьен нашел губами губы Александры. Его плоть была напряжена с той самой минуты, как он увидел ее аппетитный зад торчащим из окошка подвала.
— Люсьен… — прошептала она, на миг отстранившись. Выходит, они снова были в самых доверительных отношениях, достаточно доверительных,
— Это еще что такое! — возмутился Люсьен, пытаясь оттолкнуть разбушевавшегося Шекспира.
— Сидеть! Лежать! Отстань! — со смехом отбивалась Александра.
Дверь, скрипнув, приоткрылась.
— Милорд, что случилось?
— Вон! — рявкнул Люсьен. Дверь тут же снова захлопнулась.
— Какое счастье, что мы оба одеты! — смеясь, воскликнула Александра и подхватила пса на руки.
— Да уж, минутой позже все было бы иначе.
— Ничего подобного!
Ну вот, она вполне оправилась! И надо же было собаке вмешаться! Люсьен уселся и посадил Александру к себе на колени.
— Чувствуешь? Ну скажи.
— Еще бы! — Она сглотнула.
— Ты ведь тоже меня хочешь, правда?
— Очень!
Александра обернулась и поцеловала его, тем самым положив предел терпению Люсьена. Нужно было срочно что-то предпринимать.
Когда они оба оказались на постели, Люсьен помедлил, решая, что делать с бесцеремонным представителем семейства собачьих. Александра лежала, опершись на локоть, с таким откровенно нетерпеливым выражением лица, что он едва не отмахнулся от этой проблемы; потом, озаренный неожиданной идеей, вынес терьера за дверь и сунул в руки ошеломленному Томкинсону.
— Глаз с него не спускай!
Вместо обычных протестов Александра встретила Люсьена пылким объятием и первой начала раздевать его, а он с удовольствием внес свою лепту в последствия ее авантюры, окончательно растрепав узел золотисто-рыжих волос.
— Но это вовсе не означает, что я тебе поверила, — прошептала она, раскрыв рубашку и трогая языком плоский мужской сосок.
— Рано или поздно поверишь! — Люсьен стянул платье с ее плеч и покрыл их поцелуями.
— Нет, я не…
Одежда разлетелась в разные стороны, и впервые после бесконечно долгого перерыва они соединились с жадностью изголодавшихся друг по другу любовников. Это была не ласковая, изысканная близость, а яростное наслаждение, когда счастливый крик сам собой рвется из груди…
Когда Люсьен очнулся от короткого забытья, он лежал на спине, а в окошке трепетал на ветру клок ткани от платья Александры. Упрямице почти удалось ускользнуть, и он поклялся никогда больше не давать ей такой возможности.
— Все-таки хорошо, что спас меня именно ты, а не Уимбл, — сказала Александра, приподнимаясь на локте.
— Обещай больше не устраивать побегов, иначе…
— Иначе — что? Ты снова вытащишь меня из окна и уложишь в постель? — Она замурлыкала, как довольная кошка. — Я согласна. Такое наказание — хоть каждый день! Впрочем, если таким способом ты пытаешься меня в чем-то убедить, то напрасно. Я и раньше знала, что ты отличный любовник и обаятельный повеса.