Прелестная сумасбродка

— Да, молодой Уэстермир — ужасный наглец! — провозгласил из глубин своего кресла достопочтенный Хьюберт Тонсли-Прайс. Дело происходило летним вечером 1818 года в клубе «Браун», куда сходились почитать газеты и поиграть в вист сливки лондонского общества.

— Еще в Итоне он был просто невыносим. Только подумайте — имел дерзость поправлять преподавателей, если замечал, что они ошибаются!

— Его учителя сами виноваты, — прогудел из-за развернутых страниц «Таймс» герцог Карлайл. — Разбаловали мальчишку. Твердили какую-то чушь о его необыкновенных способностях, называли

— Способности у него есть, не отрицаю, — заметил достопочтенный Хьюберт. Этот джентльмен старался всегда и во всем соблюдать справедливость. — В Оксфорде он превосходил успехами всех своих товарищей. Затем основал этот… как его… археологический клуб. Или теологический? Черт, никогда не запоминаю названий! Ездил в Египет на раскопки пирамид — помнится, об этом даже писали в лондонских газетах. Но все это не отменяет и не смягчает того печального факта, что молодой Доминик Уэстермир груб, высокомерен, заносчив, а главное — чересчур эксцентричен для нашего клуба!

Голос Тонсли-Прайса гулко разнесся по клубной комнате. Теперь его слушали все, даже глухой маркиз Ньюбери взялся за слуховой рожок.

— Вы совершенно правы, — заговорил иподьякон из собора Святого Арчибальда. — Вспомнить хотя бы эту его… как ее… математическую систему игры в вист. Представьте: за один вечер обыграл весь клуб, а потом заявил, что это была шутка, что он, мол, только хотел проверить какие-то свои соображения относительно законов вероятности.

— Это еще что! — с жаром отвечал Тонсли-Прайс. — А чем он сейчас занимается? «Научное расследование преступлений» — звучит солидно, а на деле выходит такая дрянь! Уэстермир всюду ходит с чемоданом, вот с таким, — тут почтенный джентльмен показал руками размер и форму чемодана, — в который напихана всякая пакость — тряпки, обрывки веревок, клочья корпии и прочее в том же роде, что можно насобирать на любой помойке. Но Уэстермир носится со своей коллекцией, словно с кладом! Уверяет, что эти «образцы», как он их называет, облегчат работу полиции — хоть я и не возьму в толк, как можно поймать грабителя или убийцу с помощью грязного клочка ткани.

— Вообще не дело джентльмена ловить грабителей и убийц, — недовольно пробасил Карлайл.

— Я бы сказал, — нервно облизывая губы, заговорил один из недавно принятых членов клуба, — что это уж слишком — таскать с собой в приличные места какие-то… как вы сказали? Клочки и обрывки? Может быть, кому-то из нас стоит с ним поговорить?

— Что там разговаривать! — грохнул, словно из бочки, Карлайл. — Созвать Комитет и поставить вопрос о его членстве!

Джентльмены беспокойно заворочались в креслах, поглядывая друг на друга. Собрание Комитета было суровой мерой: оно могло окончиться исключением провинившегося из клуба и, как следствие, гибелью его репутации.

— А я слышал, — нерешительно начал еще один молодой человек, — что Уэстермир недавно выходил на ринг с двумя профессиональными боксерами. И, говорят, поколотил их обоих!

Снова воцарилось молчание. Все понимали, что собрание Комитета неизбежно, но никому не хотелось предлагать эту крайнюю меру первым.

В это время в нескольких кварталах от «Брауна» предмет обсуждения почтенных джентльменов, Доминик де Врие, двенадцатый герцог Уэстермир, сидел у себя в карете, уткнувшись в открытый чемоданчик, который держал на коленях. Внутренности чемоданчика были выстланы бархатом и разделены на несколько отделений, где покоились клочки холста и обрывки веревок.

Карета, в которой ездил еще покойный дед герцога, двигалась мимо ковент-гарденского рынка. Снаружи гудела людская толпа. Время от времени кучер резко поворачивал, чтобы избежать столкновений, и всякий раз герцог хмурил брови и крепче хватался за чемоданчик с «образцами».

После одного особо сильного толчка герцог схватил трость и забарабанил ею в потолок.

— Легче, Джек, легче! — завопил он что есть мочи. — Не то моя коллекция разлетится по всей карете! Что, черт побери, происходит там, снаружи?

Окошко в потолке приотворилось, в нем показалась широкая добродушная физиономия.

— Настоящее столпотворение, сэр! — раскатистым басом ответил кучер. — Не то беспорядки, не то карманника ловят. Да не волнуйтесь, ваша светлость, не успеете вы и глазом моргнуть, как рынок останется далеко позади!

Ох, как он ошибался!

Мгновение спустя карета закачалась, словно шлюпка в штормовую погоду. Дверца со стороны герцога распахнулась, и под восторженные вопли толпы внутрь влетел, приземлившись на четвереньки, какой-то человек.

Человек этот — точнее, девушка, и очень молоденькая, поспешно вскочила и плюхнулась на сиденье напротив.

Сколько мог разглядеть Уэстермир в бархатно-сером полумраке кареты, девушка была довольно неприглядно одета и растрепана до безобразия. Чепчик ее слетел с головы и болтался на завязках; а измятое платье мышиного цвета напоминало наряды, в каких ходят приживалки, гувернантки и перезрелые горничные. Впрочем, внешность гостьи оказалась куда привлекательнее костюма.

Из-под мятого чепчика выбивались в беспорядке роскошные золотистые кудри. Классически правильное личико с нежной, словно шелк, кожей могло бы принадлежать Елене Троянской (изрядно поглупевшей Елене, не преминул подумать раздраженный герцог). Глаза, обрамленные густыми ресницами, были того ярко-синего цвета, какой можно встретить только в небе и лишь на юге, да и то, пожалуй, не в жизни, а на пейзажах знаменитых художников.

Фигура красавицы не уступала лицу: даже сейчас, скорчившись на сиденье и тяжело дыша после прыжка, незнакомка являла собой самую прелестную картину, какую Уэстермиру доводилось видеть. Высокая, с полной округлой грудью, тонкой талией и стройными ножками, о красоте которых оставалось только догадываться, девушка напоминала античную статую.

Отдышавшись, девушка окинула быстрым взором экипаж, удивленно подняла брови при виде чемоданчика (Доминик покрепче схватился за свои драгоценные «образцы») и наконец обратила внимание на самого герцога.

— Лорд Уэстермир? — звонко спросила она. — Вы лорд Уэстермир?

Герцог промолчал, ошеломленный таким вторжением.

Девушка внимательно осмотрела его с головы до ног. Длинные ноги в сапогах, бежевые бриджи, фрак цвета слоновой кости, белый шейный платок и нахмуренные черные брови, видимо, убедили ее в том, что перед ней именно герцог Уэстермир.

— Это вы! — горячо выдохнула растрепанная амазонка. — Я представляла вас себе отвратительным чудовищем, но все же не сомневаюсь, что это именно вы!