Прелестная сумасбродка
Шрифт:
Но, черт побери, почему она не хочет, как все нормальные люди, подождать до свадьбы?
Выбор одежды, уборка в спальне и прочие приготовления к ночи любви вызывали у герцога смущение и неловкость. К счастью, слуги в особняке были выдрессированы на славу: они понимали хозяина с полуслова и не задавали лишних вопросов.
Горничные под руководством миссис Кодиган застелили герцогскую кровать роскошным бельем и накрыли сверху темно-синим бархатным покрывалом, на котором был вышит золотой герб Уэстермиров. В мраморном камине весело пылал огонь. Помфрет принес из погреба лучшее белое вино. Бутылка в серебряном ведерке со льдом
Книгам герцог отводил самую важную роль в предстоящем событии.
С этими девственницами, размышлял он, одна морока; невозможно сказать заранее, что они знают, а что нет.
Сам он имел дело с девственницей только раз в жизни и до сих пор вспоминал об этом опыте с неприятным чувством. Ему тогда только исполнилось пятнадцать; девушка — дочь камердинера покойного деда — была несколькими месяцами старше. Кто кого соблазнил, Ник за давностью лет уже не помнил. Сама близость не доставила Доминику ни малейшего удовольствия: ему было стыдно и неловко, он боялся опозориться и себя не помнил от радости, когда неприятная сцена наконец подошла к концу.
Но на этом дело не кончилось. Несколько дней спустя камердинер явился к дедушке-герцогу и потребовал возмещения ущерба, заявив, что развратный внучек его светлости погубил честь его дочери и опозорил всю семью. Самое удивительное, что дедушка с ним согласился.
Девушку поспешно выдали замуж — потом Ник слышал, что она счастлива в браке, — а юный преступник предстал пред грозными очами деда. Старик, известный крутым нравом, обошелся с внуком на удивление мягко.
«Ты взрослеешь, мой мальчик, — сказал он в заключение, — и тебе нужна опытная женщина, которая поможет тебе стать взрослым».
И в тот же день отправил его с визитом к одной известной куртизанке.
После этого случая Доминик старался не связываться с неопытными девушками.
Герцог остановился перед большим зеркалом и окинул себя критическим взором. Ночные туфли он решил не надевать — босиком он будет выглядеть более интимно, по-домашнему. И причесываться не надо — в постели волосы все равно растреплются.
— Духи, милорд? — предложил камердинер, беря с туалетного столика флакон итальянских духов.
Доминик хмуро покосился на Краддлса. Ему не нравились собственные ноги. В босых ступнях, думал он, нет ни красоты, ни величия: вид у них нелепый и даже смешной. Может быть, лучше надеть домашние туфли?
С другой стороны, сегодня прекрасной мисс Фенвик предстоит увидеть его полностью обнаженным. Возможно, для невинной девушки это будет некоторым потрясением. Пусть привыкает к нагому мужскому телу постепенно, начиная с ног.
— Духов не надо, — ответил он, отстраняя камердинера. — Это лишнее.
Доминик последний раз взглянул на себя в зеркало и сел на край кровати, где Краддлс уже разложил книги. Он взял одну — редкое иллюстрированное издание персидского трактата «Радости любви». Многочисленные гравюры изображали персидских шахов с их возлюбленными на мягких диванах, на качелях, под сенью пальм и на берегу ручья в самых разнообразных и живописных позах. Именно многочисленные красочные иллюстрации и привлекли герцога; кроме того, ему понравилось, что даже в самых головоломных позах красавицы-персиянки
Остальные две книги герцог отложил в сторону. Учебник анатомии был всем хорош, но уж больно сух в изложении и неэстетичен в иллюстрациях. В третьей книге — японском трактате о семейной жизни — тоже подкачали иллюстрации: японский художник придал своим героям столь огромные половые органы, что изображенные им соития больше походили на жестокое насилие. Неудивительно, что японки на картинках и не думали улыбаться.
Итак, Доминик выбрал «Радости любви».
Герцог полагал, что его невеста может не иметь ни малейшего представления о мужском теле. Что делать — в школах не учат анатомии человека, да и книги на эту животрепещущую тему в Англии найти непросто. А Уэстермир придерживался мнения, что теория должна всегда предшествовать практике. Пусть Мэри полистает персидскую книгу, посмотрит картинки и получит общее представление о том, как это делается.
А затем он уложит ее в постель и сделает своей… При одной этой мысли сердце герцога начинало биться быстрее обычного. После ночи страстной любви строптивая мисс Фенвик наконец поверит, что намерения его серьезны и сопротивляться бесполезно!
Дверь распахнулась, и Краддлс с поклоном пропустил мисс Фенвик в спальню. Герцог поднялся с кровати, сердце его заколотилось, как сумасшедшее.
По пятам за мисс Фенвик следовали двое лакеев со свечами, и в бликах света и игре теней герцог не видел ее лица.
Мэри присела в глубоком реверансе.
— Добрый вечер, ваша светлость, — послышался ее тихий нежный голос.
Герцог склонился в низком поклоне, снова вспомнив о своих босых ногах. Ну да требовать домашние туфли было уже поздно.
— Добрый вечер, — ответил он.
Лакеи исчезли за дверью. Теперь герцог мог рассмотреть свою возлюбленную без помех.
Наряд мисс Фенвик неприятно поразил герцога. На ней был глухой шерстяной халат, больше подошедший бы миссис Кодиган: из-под него выглядывал высокий ворот ночной рубашки. Герцог с сожалением сообразил, что заставил ее сменить весь гардероб, а вот о халате и белье не подумал.
Однако даже строгий халат не мог скрыть ее соблазнительных форм, и Ник почувствовал, как разливается по жилам сладостный огонь.
Горничные тщательно расчесали Мэри волосы — золотистые кудри ее лежали на плечах крупными кольцами и роскошной волной спускались по спине. Часть волос была перехвачена розовой лентой; концы ее игриво ниспадали в поток золотых локонов. Лазурные глаза в обрамлении густых ресниц сияли, в их ясном и чистом взгляде герцог читал тревогу, даже страх — и вместе с тем жгучее любопытство. Щеки порозовели, искусанные губки алели, словно розовый бутон. Герцог почувствовал, как нарастает в нем возбуждение.
— Я вижу, вы без туфель? — с трудом выговорила она, глядя на его ноги. — Может быть, мне снять свои?
— Конечно, снимайте, не стесняйтесь, — ответил Ник.
«Главное — начать, — думал он, — а все остальное я сниму с нее и сам».
Он сделал Краддлсу знак подать вино, которое выбирал сам вместе с Помфретом. Несколько бокалов белого, полагал он, помогут мисс Фенвик расслабиться. Сам же он кларету предпочел бренди.
Мэри хотела сесть в кресло, но Ник поспешно подхватил ее под руку и подвел к кровати.