Преображение мира
Шрифт:
Как Дик часто говорил, дети отнюдь не способствуют желанию заниматься любовью. И Хейзл мысленно добавляла: не потому ли, что дети часто бывают нежеланным последствием любовных радостей? Как наши дети...
— Не здесь, — буркнул Дик, заставляя себя преодолеть искушение. — Что, если девочки вернутся раньше?
— В таком случае...
— Тсс, — остановил он Хейзл, вставая с дивана и увлекая ее за собой.
Без труда держа жену на весу, Дик понес ее в спальню, несколько смущаясь того неудержимого желания, которое она
Хейзл же горела как в лихорадке, предвкушая неурочную и оттого особо возбуждающую близость с мужем, когда, положив ее на постель, Дик избавил ее от остатков одежды.
Она ошибочно, но совершенно искренне считала, что вопрос о переезде отныне закрыт...
2
Хейзл нежилась в мягком свете предзакатного солнца.
Отчаянное сердцебиение стало стихать, и она улыбнулась, проведя пальцем по бедру Дика.
— Ммм, — пробормотал он в ответ, перехватывая руку Хейзл и направляя ее в более интимное место.
У нее перехватило дыхание от изумления и неподдельной радости, когда она почувствовала под пальцами вновь твердеющую плоть мужа.
— Дик! — только и смогла выдохнуть восхищенная Хейзл, осмелившись оставить руку там, где она находилась.
— О-о-о! — издав довольный стон, он приподнялся на локте, разглядывая раскрасневшееся лицо жены и разметавшиеся по подушке пряди ее светлых шелковистых волос.
Вспомнив, что вот-вот вернутся дочери, Дик переборол себя и отвел руку Хейзл.
— У-у-у... — надулась она.
— Не сейчас, милая, — отрывисто бросил Дик, хотя тело его томилось по тому волшебному ощущению, которое дарили легкие, почти невесомые прикосновения ее пальцев. — Сколько еще у нас осталось времени?
Хейзл бросила взгляд на часы, которые стояли на столике у кровати.
— Примерно полчаса, — с сожалением доложила она и погрустнела при мысли, как торопливо они отдались друг другу. — До чего быстро все кончилось, правда?
— Но ведь тебе понравилось? — улыбнулся он.
Хейзл покраснела. Она так и не отделалась от этой привычки, которая немало досаждала ей и откровенно веселила Дика.
— Ты же знаешь, что да, — тихо ответила она, но в голове у нее царила сумятица. Да, это было чудесно, но на этот раз они занимались любовью не так, как Хейзл привыкла.
Лихорадочное нетерпение охватило их еще до того, как они оказались в спальне, Дик срывал с нее одежду с такой поспешностью, которая не имела ничего общего со свойственной ему чуть насмешливой нежностью.
Хейзл села, и длинные светлые волосы спрятали под собой ее обнаженные груди.
— Мне лучше встать...
Он удержал ее за руку.
— Подожди, не торопись.
С
— Дорогой, ты же сам дал понять, что у нас нет времени...
Но Дик покачал головой и серьезно сказал:
— Я не собираюсь снова заниматься любовью, Хейзл. Я не это имел в виду. Я хочу поговорить с тобой.
— Поговорить?
От страха у нее во рту появилась горечь, горло перехватил спазм. Чтобы не видеть решимости, которая искорками поблескивала в глубине серых глаз мужа, Хейзл соскользнула с кровати и стала искать свои тапочки.
— О чем поговорить, Дик? — небрежно спросила она.
— О том, о чем мы говорили до того, как ты стала демонстрировать мне свое соблазнительное тело. О переезде, — напомнил он, наблюдая, как Хейзл натягивает хлопчатобумажные темно-синие трусики. Дик мельком удивился, почему она никогда не носит то изысканное белье, которое он каждый раз привозит в подарок из заграничных вояжей.
— Но я думала, что мы полностью исчерпали эту тему, — возразила она, неуклюже изогнувшись, чтобы застегнуть бюстгальтер.
Дик отрицательно покачал головой.
— О нет, радость моя. Это ты сказала все, что думаешь по этому поводу, а именно, что никуда не хочешь перебираться.
— О! — У нее задрожали губы. — Мое мнение для тебя ничего не значит?
— Конечно, значит! — вздохнул Дик. — В сущности, если бы не твое упорное нежелание сниматься с места, я бы уже давным-давно завел разговор о переезде поближе к природе!
— А я бы возражала точно так, как и сейчас! — фыркнула Хейзл.
Решив подойти с другого бока, он закинул руки за голову и, откинувшись на подушки, расплылся в улыбке.
— Что же в городе есть такого, чего ты не можешь себе позволить в сельской местности?
Хейзл оценивающе посмотрела на мужа. Значит, он решил взять логикой? Интересно, осознает ли Дик, насколько покровительственно звучит его голос?
— Я могу ходить в театры, — не мешкая, выпалила она. — И на концерты. Кроме того в Лондоне есть художественные галереи, парки... и разные специализированные магазины.
— А если мы будем жить рядом с другим городом? Как тогда? Все это будет доступно для тебя.
— Но чего ради нам туда стремиться? Мы обосновались здесь, — ушла она от ответа.
— Верно, но столь же легко мы можем обосноваться в другом месте. — Заметив непримиримое выражение лица жены, он решил, что пока благоразумнее дать задний ход. — Я далеко не так наивен, дорогая, и понимаю, как сложно будет собраться и...
— Так зачем же это надо? — вопросила Хейзл, разозлившись, что Дик собирается перевернуть весь их уютный мирок вверх тормашками в силу всего лишь своей прихоти.
— В силу тех причин, о которых мы говорили: будет больше простора, тройняшки могут вести здоровый образ жизни...