Преображенный урод
Шрифт:
Не удается.
Арнольд
Ну, а вдруг удастся?
Цезарь
Так это не мятеж.
Арнольд
А наше дело
Удастся?
Цезарь
Штурм начнется рано утром;
Бурбон велел. Работы хватит.
Арнольд
Горе!
И Рим - падет? Я вижу дом господень,
Собор Петра, его слуги; вон купол
И крест восходят в небеса, куда
Христос вознесся, крест, омытый кровью,
Оставя знаком славы
Орудье пытки для него, для бога,
Единого прибежища людей!
Цезарь
Все это есть и будет.
Арнольд
Что?
Цезарь
Вверху
Крест, а внизу - алтарь, и не один,
А по стенам - бомбарды, аркебузы
И прочее, и также люди, чтобы
Стрелять из них и убивать людей.
Арнольд
А титанические эти своды,
Аркады вдоль нетленных стен, театр,
Где цезари и подданные их,
Такие ж римляне, на бой глядели
Монархов леса и пустыни, - льва
С его соперником клыкастым, сыном
Безвестных далей; их для поединка
Загнали на арену; за нехваткой
Людских царей (весь мир был завоеван),
Был лес обложен данью смерти в пользу
Амфитеатра, где для мимолетной
Забавы резались дакийцы, чтобы
Пред смертью слышать: "Новых подавай!"
И все погибнет?
Цезарь
Что? Собор? театр?
Или весь город? Все свалил ты в кучу;
Я с толку сбит.
Арнольд
Начнется штурм при первом
Петушьем крике.
Цезарь
Если ж завершится
При соловьях вечерних, это будет
Новинкою в истории осад:
Усталым людям надо поразвлечься.
Арнольд
Какой закат прекрасный и спокойный!
Такой, возможно, был в тот день, когда
Рем перепрыгнул стену.
Цезарь
Помню: видел.
Арнольд
Ты?
Цезарь
Я! Иль ты забыл, что я был духом.
Пока не влез в твое отрепье, имя
Приняв похуже? Я - горбун и Цезарь
Теперь. Что ж! Первый Цезарь был плешив
И в лаврах видел (говорит историк)
Скорей парик, а не венец. Таков
Наш мир; но нам грустить не стоит. Видел
Я Ромула (простого, как я сам);
Убил он брата-близнеца за то, что
Перескочил он ров (тогда еще
Стен не было); цементом Рима первым
Была кровь брата. Если завтра кровью
Потомков их зардеет желтый Тибр,
То это - вздор в сравненье с тою краской,
Что розлили по суше и по морю
Кровавые сыны; братоубийцы
Своей веками длившейся резней.
Арнольд
Но в чем вина потомков, столь далеких,
Живущих в мире и под мирным небом,
Под солнцем кротости?
Цезарь
А в чем вина
Тех, древним Римом истребленных? Слушай!
Арнольд
Поют солдаты. В беззаботной песне
Им развлеченье накануне стольких
Смертей, быть может, - их же смерти!
Цезарь
Им бы
Поупражняться в лебединой песне;
Есть лебеди и черные.
Арнольд
Ты, вижу,
Ученый.
Цезарь
Да, в грамматике я сведущ:
Я ведь учился, чтобы стать монахом;
Я был силен в этрусских письменах,
Теперь забытых, и, коль пожелаю,
Вам объясню иерогл_и_фы эти,
Как вашу азбуку.
Арнольд
А что мешает?
Цезарь
Приятней алфавиты превращать
В иероглифы. Как министры ваши,
Священники, пророки, доктора,
Алхимики, философы... Они ведь
Воздвигли больше вавилонских башен,
Не разбегаясь, чем заики те,
Кто, грязь потопа отряхнув, за дело
Взялись и - разошлись. И почему?!
Друг друга, видите, не понимали!
А те умней: тех вздор не разлучит;
Вздор - их опора, их талмуд, коран,
Их шиболет, краеугольный камень
Их братства...
Арнольд
(прерывая его)
Замолчи, насмешник вечный!
Солдатская частушка издалека
Звучит приятно, точно стройный гимн.
Послушаем.
Цезарь
Я херувимов слышал.
Арнольд
И вой чертей?
Цезарь
Да, - и людей. Но тише:
Я музыку люблю.
Солдаты
(поют вдали)
Мы по альпийским склонам
Ватагой черной шли;
С Бурбоном, с Бурбоном
Мы По пересекли.
Мы всех врагов побили,
Покончив с королем;
Нигде не отступили
И песню поем!
Хоть нет гроша в кармане,
Да здравствует Бурбон!
Мы в утреннем тумане
Ударим в бастион.
С Бурбоном, с ярым,
На штурм пойдем,
Всползем по стенам старым,
В ворота - напролом!
Пусть каждый твердо станет
На лестницу ногой,
Веселой песней грянет;
Лишь мертвый - немой.
Когда, Бурбона клича.
Мы бросим Рим во прах,
Несметная добыча
Найдется во дворцах!
Вверх "Лилии": под ними
"Ключам" - проп_а_сть!
И в семихолмном Риме
Мы попируем всласть!