Прерванная юность
Шрифт:
– Ну и пусть!
– снова оскорбились "косички" и поплелись в деревню.
– Сыграем в казаков-разбойников?
– когда Даша с Машей скрылись за поворотом, спросил радостно Олег.
– Выполним задание, тогда сыграем!
– ответил Гриша, показывая гранату.
– Чье задание?
– не понял Миша.
– Ты носишь чью пилотку?
– спросил мальчик, показывая на голову, на которой почти на ушах сидела красноармейская пилотка, доставшаяся ему от отступающего солдата.
– Нашу!
– Значит и задание
– А где взрывать будем?
– дрогнувшим голосом спросил Олег. Ему было очень боязно. Одно дело - найти гранату и прятать ее от взрослых, осознавая, что страшное оружие находится в их руках. Другое - рвануть гранату на дороге, когда никто не имел представления, как это делается.
– Забздел?
– Гриша внимательно взглянул, почувствовав неуверенность в голосе мальчика.
– С чего ты взял? Нисколечко? Просто, хотел знать, где? Дорога большая ведь.
– Где-где! В самом узком месте рванем возле переезда. Там воронка от мины есть, в ней и спрячемся, чтобы осколками не посекло, - уверенно со знанием дела пояснил старший мальчик. Олег и Миша поверили ему. Все оживленной стайкой направились к месту задания, гранату несли по очереди, чтобы каждый прочувствовал важность задуманного дела.
Сначала пацаны потренировались на месте. Они кидали камни из воронки, стоя во весь рост, но после броска умело падали на дно. Получилось, что точнее и дальше всех, швырял Гриша. Ему и доверили выполнение задания.
Мальчик взял в руку боевое оружие, примерился и скомандовал:
– Не высовывайтесь из ямки, пока не долбанет!
Гриша размахнулся и бросил гранату. Полтора килограмма взрывчатки в металлической оболочке пролетели метров пять и упали на дорогу. Пацаны лежали на дне воронки и с
волнением ожидали, когда вздыбится, как на картинке, земля. Но прошла минута-другая и ничего не произошло. Тишина!
Мальчики дружно и осторожно выглянули из воронки. Никто не хотел выглядеть трусом.
– Может, не той стороной упала?
– спросил Миша.
– Не, должна рвануть! Скорее всего упала неудачно, приземлилась на мягкое место и запал не сработал. Сейчас повторим!
– Гриша стремительно выбежал из воронки и схватил гранату.
Пацаны замерли в укрытие в страхе, ожидая беды. Но старший мальчик уже стоял над ними и улыбался:
– В штаны не наделали, герои?
Он гордо прошелся по краю ямы, разглядывая побледневших друзей. Гриша явно вошел в раж от перевозбуждения:
– Ладно, можете подальше спрятаться отсюда. Я рвану гранату! Как говорится, если погибну за Родину и Сталина, то один.
Но Миша с Олегом отвергли позорное предложение друга и снова залегли в воронке. Гриша приготовился к последнему броску.
Но по дороге уже бежали, размахивая руками и что-то крича, Анна и Трофим. Девочки все же проболтались, когда Анна Максимовна, словно почувствовав что-то материнским сердцем, спросила их об Олеге. Маши и Даша замялись, переглядываясь, чем только подтвердили догадку женщины, что здесь кроется тайна. Она решительно приступила к допросу сестренок, но те лишь пожимали плечами, верные данному мальчикам слову.
Тогда беспокойство Анны передалось Трофиму, и он показал внучкам на ремень, если что-то с постояльцем случится плохое.
Девочки сдались и рассказали страшную правду, попросив не выдавать их.
Мужчина и женщина помчались по дороге. Вскоре заметили воинов с гранатой. Трофим отобрал находку детей и сказал, что им повезло, что не догадались повернуть предохранитель. Иначе, взрыв был бы такой силы, что укрытие тоже накрыло, и пацаны вознеслось бы к небу.
– Как Херувимы, только без крыльев!
– для убедительности сравнил он.
Гриша и Миша за проведенную военную операцию получили первое боевое крещение - их выпороли отцовскими ремнями, а Олега отругали и оставили неделю без прогулок за околицу.
Пацаны чувствовали себя почти героями, а Гриша заявил, потирая после наказания тощий зад:
– У меня мина в надежном месте спрятана, рванет не хуже гранаты.
Вскоре после этих событий партизаны в районном центре взорвали склад с топливом, погибло много фашистов. Жители в деревне рассказывали об этом шепотом, боязливо посматривая по сторонам.
Следующей ночью Анна вновь слышала тревожные мужские голоса в избе, негромкий плачь девочек, но не вышла из своего угла. Затем стукнула входная дверь, за окном протарахтели колеса телеги и все затихло. Но женщина больше не уснула, ей передалась тревога от посещения ночных гостей, которая витала, казалось, в доме, и она едва дождалась утра.
Глава 17
Запах хвои и свежесрубленного дерева перемешивался с едким дымом костра. От него тянуло вкусным запахом каши.
Елена и Варя сразу же кинулись помогать кашевару Илье, мужчине средних лет. Он помешивал деревянной палкой варево и, немилосердно ворча, обращался к девчатам:
– Где это видано, чтобы на войну брали одних командиров?
– Мы не знаем, дяденька, - пожимали плечами они.
– Вот и вы не знаете. А кто тогда скажет мне? Кто должен за конями смотреть, картошку чистить, кормить бойцов, воду носить, баню топить? Один Илья? К кому не обращусь: то помощник командира, то писарь, то пекарь, то интендант, то взводный или еще кто его знает. Все - белая кость: инструкторы горкома, работники исполкома, милиции, почты, избы-читальни. Работяг-то - кот наплакал.