Пресса
Шрифт:
– Другой... - гость ловил каждое слово.
– Кто сумел бы лучше разыграть партию - с добрым выигрышем, так сказать. Уж если поднял ветер, сумей оседлать бурю. Лови момент.
Маршал слушал, затаив дыхание, хотя не все понимал.
– Вы имеете в виду момент, когда исчезнувший объявится? Нy да. Но тот, кто объявится, будет тем же, кто пропадал? Ведь так? Нет, я что-то недослышал? Но тогда не годится - нехорошо, так ведь? - чтобы вдруг выдвинулся кто-то другой.
Байт с интересом взвешивал это возражение: оно открывало великолепные возможности.
–
– Какими?
– Такими, которые бросят свет - и чем ярче, тем лучше - на темные пятна. С фактами, скажем, о том, почему и как тот исчез.
Теперь уже Маршал откинулся на стуле.
– Но откуда он их возьмет?
– О, - сказал Байт, мгновенно принимая остерегающе-важный вид. - Факты всегда найдутся.
Это было чересчур для его уже покорной к этому времени жертвы, которая лишь обратила к Мод свою пылающую щеку и расширенный глаз.
– Мистер Маршал, - не выдержала она, - мистер Маршал хотел бы быть этим другим.
Ее рука лежала на столе, и в порыве чувств, вызванных ее заступничеством, он, прежде чем нашелся с должным ответом, благоговейно, но красноречиво накрыл ее пальцы своими.
– Вы разумеете, - прерывисто выдохнул он, обернувшись к Байту, - что среди всеобщей невнятицы, когда нет и надежды что-то выяснить, у вас есть факты?
– У меня всегда есть факты.
Физиономия бедного джентльмена расплылась в улыбке.
– И... как бы это выразить... достоверные? Или, как принято называть их у вас, умных людей, "проверенные" факты?
– Если я берусь за такое дело, о котором речь, я, разумеется, берусь за него только при том обстоятельстве, что мои факты будут... скажем так, достойны его. И для этого, - в свою очередь Байт растянул губы в скромной улыбке, - не пожалею усилий.
Это решило дело.
– И не пожалели бы их для меня?
Байт окинул его твердым взглядом:
– Желаете выдвинуться?
– О, "выдвинуться"! - пролепетал Маршал.
– Я могу, мистер Маршал, считать это серьезным предложением? Иными словами, вы готовы?..
В глазах мистера Маршала появилось страдальческое выражение - сомнение и желание одолевали его.
– И вы готовы для меня?..
– Готовы ли вы для меня - так стоит вопрос, - рассмеялся Байт, - чтобы я был готов для вас?
С минуту они изучающе вглядывались друг в друга, пока до Маршала не дошла суть дела.
– Не знаю, чего вы от меня ждете: что я должен сказать, что должен чувствовать. Когда оказываешься с людьми, понаторевшими в таких делах, - и он, словно сознавая свою обреченность, попеременно бросил на собеседников испытующий взгляд - взгляд, подобный мольбе о пощаде, - чувствуешь: впору спасаться от самого себя. Потому что глупо, смею сказать, носиться с жалкой мечтой...
– Ничего себе жалкая мечта, дорогой мой сэр, - прервал его Байт, желать, чтобы о тебе заговорил весь мир! Вы желаете того, чего желают все возвышенные души.
– Спасибо на добром слове, - мистер Маршал весь просиял, - да, я не хотел бы - пусть
– Так вы понимаете меня?
Байт отодвинул стул.
– О да! Превосходно! Я же видел, что вы можете. И вряд ли есть необходимость говорить, что, увидев, не стану торговаться.
– Зато я стану, - улыбнулся Байт. - Речь о Прессе. Доходы пополам.
– Доходы? - Гость звучал как-то неопределенно.
– Нашему другу, - пояснила Байту Мод, - нужны не деньги, а положение.
Байт сердито взглянул на Маршала.
– Пусть берет то, что дают.
– Но вы и дадите мне положение, - поспешил удостоверить его их общий друг.
– Да, несомненно. Но я должен оговорить условия! Разумеется, я не выпущу вас на полосу, - продолжал он, - не подготовив. Но если уж выпущу, так не даром.
– И вы получите за меня хороший куш? - с дрожью в голосе поинтересовался Маршал.
– Полагаю, я смогу получить столько, сколько запрошу. Чем и поделимся. - И Байт быстро поднялся.
Маршал тоже поднялся, и, пока, ошеломленный головокружительной перспективой, он приходил в себя, держась обеими руками за спинку стула, они стояли и смотрели друг на друга через стол.
– О, просто не верится!
– А вы не боитесь?
Он посмотрел на меню, висевшее на стене в рамке и начинавшееся словом "Супы". Он посмотрел на Мод - она сидела не шевелясь.
– Не знаю. Может быть. Надо посмотреть. Если мне чeгo и бояться, так это его возвращения.
– Бидела? Тогда вы погорите. Но поскольку сие невозможно...
– Я отдаю себя в ваши руки, - сказал Маршал.
Мод все еще сидела, уставившись на скатерть. С улицы до нее донесся негромкий резкий выкрик, который мужчины явно не услышали, и, инстинктивно насторожившись, она ждала, когда он повторится. Это был голос Стрэнда, это были последние новости о пропавшем без вести, и сообщалось что-то важное. Она пребывала в нерешительности: даже сейчас, чувствуя на себе пристальный взгляд Маршала, она невольно вздрагивала. Нет, его невозможно было спасти от самого себя, а вот от Байта все же можно было спасти, хотя сумеет ли она остеречь беднягу, зависело во многом от того, каковы будут последние новости. Пока ее кавалеры снимали с вешалки пальто, она сосредоточенно думала, но к тому моменту, когда они натянули их на себя, была уже на ногах.
– Я не хочу, чтобы вы погорели, - сказала она.
– Этого не может быть, - успокоил ее Маршал.
– Нo что-то надвигается!
– Надвигается?.. - воскликнули оба в один голос.
Они остановились, где стояли, и Мод снова уловила далекий голос.
– Послушайте! Послушайте, что там кричат!
Все трое замерли в ожидании, и оно надвинулось - надвинулось внезапным порывом, словно минуя их островок. Это на Стрэнде кричал газетчик, спеша к окликнувшему его покупателю и на ходу надрывая глотку: "Экстренное сообщение! Смерть Бидел-Маффета!"