Преступление без наказания
Шрифт:
— Не факт, — сказала я, — а вот то, что на нас наедут и начнут трясти, как кого не скажу, это факт, а даже не предположение.
Ромка замолчал, глядя на меня, замолчала и я, постукивая пальцами по столешнице.
Ромкин рассказ заинтересовал меня и озадачил, в чем признаюсь без сожаления. Предположение, что можно будет самостоятельно раскрыть ряд преступлений, совершающихся в городе, было слишком аппетитным, чтобы оказаться реальным, но чем черт не шутит…
Подумав и переварив полученную информацию, я решила, что ничего не потеряю,
— Я только не поняла одного, — сказала я. — Почему он сам не может ко мне прийти? Ты же так сказал, да? Так почему не может? Здесь вполне уютно и очень неофициально.
— Он опасается, что за ним могут следить, — сказал Ромка.
— Как-то странно. Если за ним могут следить, так, значит, могут подозревать, что он кому-то расскажет о том, что знает. Его знание само по себе уже опасно. Поэтому для тех, кто опасается, его проще убить, чем тратить время и нервы на слежку. Логично?
— Наверно, — поосторожничал Ромка.
— Что «наверно»? Бандиты убили охранника и показали этим, что для них жизнь человеческая ничего не значит, а ты говоришь: «он опасается!» — возмутилась я. — Не вяжется что-то в твоем рассказе, опасаюсь я. Не вяжется.
— Он никуда из дома не выходит, а к брату зашел, так это потому, что это брат, и подозревать тут нечего. К тому же они живут рядом. А мы подъедем как будто в гости. Кто что заподозрит?
— Чушь какая-то, — пробормотала я, — либо твой Константин немного не в себе, либо сегодня первое апреля. Сегодня первое апреля?
— Нет, Ольга Юрьевна, — ответил Ромка, — а Константин совершенно нормальный, только мне показалось, что он…
— Был пьяный? — понадеялась я.
— Нет, мне показалось, что он был напуган.
Знаете, так странно: вроде взрослый совсем, а видно, что боится. Он попросил не выходить вместе с ним и окно занавесить. А еще у него с собою был пакет с буханкой хлеба. Он так старательно маскировался — типа за хлебом пошел и к брательнику заглянул.
Я тяжело вздохнула. Легкое настроение, появившееся было у меня в начале Ромкиного повествования, теперь сменилось какой-то необъяснимой тоской. Если раньше я думала о статье для газеты, то сейчас о том, что не придется ли мне вызывать «Скорую» из псих-лечебницы во время визита к Константину или просто отбиваться от психопата?
Первый вариант мне понравился больше. Однако всегда оставался шанс, что именно в этом болоте и именно в такой непутевой упаковке может быть скрыто что-то ценное. Сочинил же дедушка Крылов басенку про петуха, нашедшего в какашке жемчуг!
Или это Эзоп придумал? Одним словом, и такое в жизни возможно.
— Ну что ж, Рома, — обреченно сказала я, — уболтал ты меня. Поедем, посмотрим и послушаем, а потом и выводы делать будем.
— Сегодня? — спросил Ромка.
— Что сегодня? — удивилась я. — Константин твой настаивал на срочности?
— За ним же следят, — напомнил мне Ромка.
— Значит, можно и сегодня, — кивнула я, бросив быстрый взгляд на свой ежедневник, хотя точно знала, что сегодня вечер у меня свободный. Как, впрочем, почти всегда. — Ты будешь звонить своему Константину?
— Он сам мне обещал позвонить и узнать о результате, — ответил Ромка.
— Можешь говорить смело, что результат положительный, — подвела я итог разговору.
До смешного радостный Ромка выскочил из кабинета, оставив меня в задумчивости по поводу сегодняшнего вечернего мероприятия.
Я посмотрела на часы и, обдумав возможные варианты встречи, начала собираться на нее, как Шварценеггер на очередной героизм… Только тот обвешивался базуками и прочими автоматами, у меня же оружие было другое.
Первым делом я проверила, как работает мой портативный диктофон, и заменила в нем батарейки. Затем, посмотрев, сколько кадров осталось в заряженной пленке, и решив, что имеющейся половины мне хватит, положила его рядом с диктофоном на стол. Блокнот, авторучка и пачка сигарет с зажигалкой довершили натюрморт.
Окончив приготовления, я нажала кнопку селектора и пригласила к себе Виктора. Виктор мне ничего не ответил по своей привычке, но каким-то отработанным шестым чувством, или, выражаясь проще, привычным навыком общения с ним, я поняла, что Виктор меня услышал и сейчас придет.
Так и получилось. Я не успела еще закурить, как дверь отворилась и показался он.
— Сегодня будет дело, — коротко сказала я.
Мерзопакостная привычка Виктора молчать всегда и по всякому случаю заставляла и меня говорить кратко и четко, насколько это, конечно, получалось.
— Ромка нашел какого-то знакомого с уголовным прошлым. Тот хочет нам слить информацию про последние грабежи и убийства. Не знаю, сколь все это серьезно, но лучше отнестись к этому как следует. Мне кажется, твое общество мне не повредит. А вот отсутствие его повредить может. Хочу тебя попросить прокатиться со мною. Ну все, в общем, как обычно. Только без Маринки, но зато с Ромкой.
Как всегда, выслушав меня молча, с отсутствующим выражением лица, Виктор кивнул, что означало его заступление на вахту по охране жизни, чести и достоинства моей персоны. И я теперь была спокойна.
— У меня пока все, — сказала я, и Виктор, снова кивнув, вышел и тихо прикрыл за собою дверь.
После его ухода я заметила, что не чувствую некоторого неудобства от того, что не спросила о его собственных планах на этот вечер и о том, хочется ли ему вообще катать по городу в разных направлениях свою бессовестную начальницу.
Свинская радость по поводу отъезда Маринки и переживания на тему этой радости совсем заглушили во мне все остальные, более слабые чувства.