Преступление без смысла
Шрифт:
Сев в кресло, миллиардер выдвинул пешку. Глеб сделал свой ход. В шахматы он сто лет не играл, да и игры те были со сверстниками… Но исход партии был ему безразличен — главное, поскорее её закончить.
Коротов вновь использовал пешку:
— Снял бы ты шарф — здесь ведь жарко.
— Не могу, — Глеб от волнения проявил смекалку: — Мы с сестрой поспорили, что я не сниму его до ночи.
— Хочешь победить в споре честно? А если жажда замучает?
Глеб переставил коня:
— Потерплю.
— Терпение — прекрасное качество, —
— По-вашему, — Глеб походил в ответ, — живущие там хуже магов?
— Они не терпят друг друга, — Коротов глянул исподлобья. — В школе вам не говорят, как там живут?
Глеб смешался: откуда ему знать, что говорят в здешних школах?! Но Коротов счёл молчание подтверждением:
— А надо бы, чтобы говорили, — он опять походил. — Где нет магии, правят сила и невежество. Четверть живущих в неволшебке — нищие. Больше миллиарда людей не имеют доступа к питьевой воде. Детей, умирающих каждый день лишь потому, что родились они в грязи и нищете — больше трёх тысяч, — Коротов говорил буднично, без пафоса. — А ещё в мире миллионы неграмотных… Но всем плевать, — он грустно улыбнулся. — Об этом не задумываются — разве что иногда… Если нечем заняться.
Глеб походил слоном:
— Может, людям некогда об этом думать — они просто пытаются выжить.
— Вот именно! Но тем, кто мог бы всё исправить, до их попыток нет дела. Наверное, странно слышать это от меня, но всё же скажу: если бы каждый миллионер решил сделать мир лучше, он стал бы лучше — но сильных всё устраивает. Пусть тысячи невежд режут друг друга из-за разной веры, тёмной или светлой кожи… Сильным хорошо, и всё останется, как есть, — Коротов на секунду умолк. — Этот разговор тебя не утомляет?
— Совсем не утомляет, — честно ответил Глеб. — Но слышать это от вас и правда странно.
Коротов тоже использовал слона:
— Я думаю прежде всего о магах.
— О магах?..
— Наш образ жизни дурно на нас сказался. Да, нам хорошо — аномалок даже мировые войны не коснулись: мы наблюдали их со стороны. Какое нам дело до того, что в мире творится? Взрывы гремят — ну и ладно; с нашего-то потолка штукатурка не сыпется… Некоторые называют аномалки тюрьмой, — Коротов усмехнулся. — Что ж, если это и тюрьма, то больно комфортными получились камеры.
Глеб так увлёкся беседой, что за партией едва следил:
— Но раз тут хорошо, то в чём проблема?
— В том, что нам некуда развиваться. И речь не о географических рамках — хотя и о них тоже; у нас нет потребности в развитии, потому что нам слишком хорошо. Неволшебка без нас — сборище алчных глупцов, а мы без неё — лентяи, развращённые благополучием… Но вдруг магия дана нам затем, чтобы сделать глупцов мудрыми? Потому что сами они такими не станут — скорее превратят мир в ядерную пустыню.
— Хотите сказать, мы должны завоевать неволшебку? — уточнил Глеб.
Коротов пожал плечами
— Но ведь будут жертвы… Миллионы людей погибнут!
— Из-за насилия гибнет больше миллиона человек в год, — с подчёркнутой небрежностью бросил Коротов. — Конфликт с неволшебкой оборвёт множество жизней, но и этому конвейеру смерти придёт конец… Звучит цинично, но не находишь, что оно того стоит?
Глеб не знал, что возразить: фраза «война — это неправильно» на Коротова бы не подействовала, а других фраз у Глеба не было: он просто знал, что война — это неправильно.
— Людям нужен пастырь, — сказал миллиардер. — А нам — те, кого мы поведём за собой. Война с нами станет последней: все забудут о распрях, веками не дававших покоя. Увидев мага, призвавшего огонь, поймёшь, что тебе всё равно, в какого бога верит твой сосед.
— А как же чернотворцы? — Глеб уже не думал о ходе. — Они ведь захотят использовать людей, чтобы стать сильнее…
Голос дрогнул — Глеб вспомнил аварию. Коротов кивнул:
— Захотят. И с ними надо бороться. В новом мире чернотворцам не будет места — рано или поздно их всех арестуют.
Глеб молчал.
Слова были бесполезны: сидящий перед ним всё решил… И самое страшное — решил не только для себя, но и за других.
Миллиардер вдруг извлёк из кармана таблетку и проглотил её:
— Это чтобы на меня газ не подействовал.
Глеба кольнуло холодом:
— Какой газ?..
Коротов вздохнул и взял ферзя:
— Ты и твои друзья — хорошие люди… Лучше тех, кто меня окружают. Жаль, что мы встретились врагами, Глеб Шустов.
Его большой палец нажал на шарик, венчавший фигуру ферзя. Раздалось шипение. Глеб дёрнул руку к рычагу на подлокотнике, но не смог до него даже дотянуться.
Потом перед глазами всё поплыло.
Глава 15
«Ключ» и Портал
Глеб слышал чей-то голос — вроде рядом, но притом далеко. Оно и понятно: он ведь нырнул в озеро и достал до самого дна. Рядом качались водоросли, вдалеке мелькнула рыбёшка. А голос звучал на берегу и едва пробивался сквозь воду.
Потом Глеб вспомнил, что он не может ходить и ни в какое озеро не нырял. Голос сразу стал отчётливее, грубее… Будто снял маску, обличённый болью воспоминаний.
Глеб застонал и открыл глаза.
Он сидел в своём кресле — впрочем, где же ему ещё сидеть? Откуда-то лился тусклый свет, как от слабой лампочки. Жмурясь, Глеб услышал шум двигателя, а потом голос Монгола:
— Идиотская была затея, с самого начала…
— Никто и не спорит, — а это уже сказал Вадим Сергеевич. — Но мы хотя бы попытались.
— Детей только зря втянули, — бросила госпожа Сайто, а Эми в ответ проронила:
— Мы же сами согласились… Глеб?..
И снова госпожа Сайто: