Преступление по-китайски

Лондон Мэри

— И слава Богу! Но с чего вы вдруг это взяли?

— Ведь вы раньше избавлялись от других невест, не прибегая к подобной крайности. Да и потом, надо признать, это была бы роковая ошибка с вашей стороны, поскольку так или иначе мисс Ли не хотела замуж за вашего сына.

— Вот уж действительно, — согласилась госпожа Уоллес и тут же замкнулась в себе.

— А у вас, Маргарет, — продолжал между тем сэр Малькольм, — действительно были основания убить Брайана: ревность, досада, любовь, переросшая в ненависть. Человек, которого

вы любили, хотел, несмотря ни на что, жениться на мисс Ли и объявил об этом во всеуслышание за праздничным столом. Так-то вот: вы точно знали, что мисс Ли любит вашего брата, а он любит ее. Выходит, вам нечего было опасаться. Но тут как раз все наоборот: события вдруг обернулись в вашу пользу, и перед вами открылись прекрасные виды на будущее. Да и зачем разрушать будущее своими собственными руками?

Маргарет разрыдалась. Тогда сэр Айвори обратился к ее брату:

— А вы, Мэтью, оказались в довольно щекотливом положении. Брайан одолжил вашей любимой девушке триста тысяч фунтов…

— Как? — снова прервала его Джейн Уоллес. — Брайан дал мисс Ли в долг? Но зачем? Он что, рехнулся? Триста тысяч фунтов! Да это же целое состояние! И на что?

Мисс Ли встала.

— Не утруждайте себя, сэр Айвори… Я сама все объясню.

— Замечательно, мисс, с чем вас и поздравляю.

Старший инспектор не понимал, что означает этот обмен любезностями, но скоро ему все стало ясно.

— Я игрок. И признаюсь в этом без особого стыда, поскольку большинство китайцев игроки. Брайан из величайшего благородства и любви ко мне согласился одолжить мне денег, чтобы покрыть мои игорные долги, и довольно большие. Отец отказался меня выручить. Но когда Брайан узнал о моей связи с Мэтью, он потребовал, чтобы тот вернул ему мой долг, обещав в противном случае подать на меня в суд.

Тут госпожа Уоллес не сдержалась:

— Разве я не говорила: мой сын был совершенно не готов к самостоятельной жизни! Триста тысяч! И вы, Мэтью, чтобы не возвращать долг… Какой ужас! Мэтью, скажите, ведь это неправда!

— Это неправда, мадам, ни мисс Ли, ни я и пальцем не тронули Брайана. Мы всю ночь провели вместе с ней в одной комнате. Кроме того, я уже распорядился, чтобы «Барклейс» перевел Брайану деньги. И они поступили на его счет, можете проверить.

— И это, конечно же, вас оправдывает, — заметил Форбс, довольный, что «красавец» оправдал свою истинную репутацию.

— Ну и что теперь? — насмешливо спросил Джеймс Мелвилл. — У вас остался только один подозреваемый — Чжан. Зачем же попусту отнимать у нас время?

— А вам все не терпится навешать собак на Чжана, — заметил сэр Айвори.

— Мне? Вовсе нет, но тут и так все ясно. Снова повторяю: а кто еще?

Сэр Айвори широко улыбнулся.

— Видите ли, дамы и господа, никогда не стоит упускать из виду, что мотив любого преступления основывается на одном простом факте, настолько простом, что никто даже не обращает на него внимания. В

нашем случае этот факт умышленно осложнился тем, чтобы не только запутать следствие по поводу личности виновного, но и, самое главное, отвлечь следователей от истинной причины драмы. И, лишь поняв эту причину, мы узнаем правду.

Дуглас Форбс сел поглубже в кресло. Он знал: в такие минуты его верный друг обычно переставлял все с ног на голову и таким образом срывал покров с тайны, открывая единственную, непреложную правду. Впрочем, пока еще у него самого не было оснований усомниться в виновности Чжана.

Между тем сэр Айвори продолжал:

— Как я только что сказал, это убийство было организовано с целью произвести впечатление. Господин Мелвилл, насколько мне известно, вы можете нам тут кое-что прояснить. Любопытно, почему вы не сделали это раньше?

Толстяк, похоже, здорово удивился.

— Прояснить? Но что именно, не пойму.

— Вы следили за Чжаном, когда он ходил в китайский квартал в Сохо. Так сказала госпожа Уоллес.

— Да, правда. Я следил за этим горемыкой. Думал, он ходит на собрания какого-то тайного китайского общества.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, всякие там триады, секты… мафию, если хотите.

— Значит, чтобы установить, что Вэнь Чжан состоит в этих самых сектах, вы и следили за ним. Так куда же он ходил?

— Всегда в одно и то же место там, в Сохо, — в заведение под названием «Пекинская весна».

— А вы сами-то туда заходили?

— Нет конечно! Там же собираются одни китайцы!

— И вы из этого заключили, что Вэнь Чжан состоит в Триаде…

— Нуда.

— А вам никогда не приходило в голову, что он ходит туда просто поиграть в маджонг?

— Послушайте, знаю я этих китайцев. Они прикрываются своими дурацкими играми вроде маджонга, а сами организуют всякие вещи…

— Какие же, господин Мелвилл?

— Те самые, которыми занимается мафия! Я-то почем знаю!

Сэр Айвори достал из карманчика жилета ингалятор, вдохнул из него сперва через левую ноздрю, потом через правую. И продолжал:

— Когда вы увидели, что Брайана застрелили из арбалета, а на постели разложены какие-то странные предметы, что вы подумали?

— Что убийство совершила Триада руками Чжана.

— Вы так решили сразу же, как только вместе с остальными увидели тело?

— Нет. Не сразу. Только потом догадался.

— И решили под шумок умыкнуть коробочку с жемчужиной, лежавшую на постели среди других предметов…

— Бросьте эти ваши домыслы! Я просто хотел убрать ее в надежное место.

— Ну, конечно, конечно… И тем не менее скажите, господин Мелвилл, от кого вы впервые узнали про восемь ценностей?

Толстяк сделал вид, что не понял вопроса. Но сэр Айвори настоятельно продолжал:

— Вам никогда не попадалась китайская книга, на обложке которой изображены предметы, найденные на постели Брайана?