Преступление в Блэк Дадли
Шрифт:
— Очевидно, что Квентин Петри знал об этих предрассудках и верил в них. Как бы то ни было, рассказывают, что с целью найти преступника он приказал закрыть все ворота и двери, собрал всех домашних — семью, прислугу, рабочих и пастухов, — и после этого кинжал торжественно пустили по кругу, передавая из рук в руки. Собственно, это и было началом. Обычай впоследствии укоренился, стал переходить из поколения в поколение.
— А как было в первый раз? Кровь действительно показалась на кинжале? — нетерпеливо спросила Энн Эджвер. Круглое лицо её выражало одновременно страх и любопытство.
Вайетт
— Боюсь, что одного из членов нашей фамилии обезглавили за убийство, — сказал он. — В летописи сказано, что его выдал кинжал, хотя я полагаю, что в те далёкие времена в делах правосудия было много надувательств.
— Да, но в чем выражается сам ритуал? — протяжно, фальцетом спросил Альберт Кэмпион, до этого молчавший в течение всего вечера. — Звучит интригующе. Я знал, правда, одного чудака, который, когда шёл спать, раздевался, а цилиндр снимал в самую последнюю очередь. Он называл это ритуалом.
— Окончательно ритуал стал обычаем после того, как церемония с кинжалом целиком стала повторяться раз в год, — продолжал Вайетт. — Но так, конечно, было в самом начале. Позже обычай превратился во что-то среднее между прятками и эстафетными гонками. Думаю, так играли под рождество. Мой дедушка ещё застал то время. Процедура была очень простой. Все огни в доме гасили; глава семьи, Петри по имени и крови, передавал кинжал в руки первого попавшегося ему в темноте человека. По условиям игры взять его нужно было обязательно. Другой, в свою очередь, охотился за кем-нибудь ещё, чтобы передать кинжал, и так далее — каждый старался избавиться от него как можно быстрее. Затем звучал гонг и слуги зажигали свет. Человек, у которого в этот момент оказывался кинжал, выбывал из игры и платил штраф, который все время менялся: от поцелуев до серебряных монет.
Вайетт замолчал.
— Ну, вот и все, — произнёс он, вертя кинжал в руках.
— Совершенно удивительная история, — Энн Эджвер повернулась к остальным, — не правда ли? И совсем в духе этого замка.
— Давайте сыграем, — предложил вдруг Альберт Кэмпион, улыбаясь своими белоснежными зубами и вызывающе оглядывая всю компанию. — На шесть пенсов, если хотите.
— А можно? — вопросительно взглянув на Вайетта, тихо произнесла Энн.
— Это было бы неплохо, дружище, — вставил Крис Кеннеди, который стремился поддерживать любое предложение, исходящее от Энн. Все остальные тоже благосклонно отнеслись к этой идее, но Вайетт, чувствовалось, колебался.
— В общем-то у меня нет причин для отказа, — сказал он и замолчал.
Что касается Аббершоу, у него внутри возникла сильная неприязнь ко всему происходящему. История ритуала с кинжалом странным образом подействовала на него. То ли любовные переживания, то ли мрачный дом действовали Джорджу на нервы, но мысль оказаться в кромешной темноте наедине со зловещим кинжалом не вызывала особого восторга. Ему показалось даже, что и Вайетту эта идея также не по душе, но, обнаружив общий энтузиазм собравшихся, он не мог не согласиться.
Вайетт вопросительно посмотрел на полковника.
— Почему бы и нет, мой мальчик, — ответил старик на немой вопрос, — очень интересно принять участие в том, что в прошлом было чем-то ужасным, а потом превратилось в невинную и приятную забаву.
Полковник Кумб посмотрел на своих компаньонов, и оба выразили согласие.
Как только было решено проводить обряд, к нему начали готовиться со всей тщательностью и юношеским энтузиазмом. Слугам объяснили их роль — опустить люстру и погасить свечи, а затем по сигналу снова зажечь их. Всеми приготовлениями руководил Вайетт как хозяин дома. Джорджу показалось, что его друг не получал от этого никакого удовольствия: наоборот, он был всем недоволен, а медлительность слуг вызывала у него раздражение.
Наконец, дали сигнал к началу. Под звон цепей опустили люстру, потушили свечи, и огромный зал погрузился в темноту. Лишь в каминах периодически вспыхивало и затухало пламя. Гидеон и человек, похожий на Бетховена, присоединились к молодёжи, собравшейся у выхода в коридор. Последнее, что увидел Джордж перед тем, как погасили свет, была высохшая фигурка полковника Кумба, сидящего в кресле в тени камина. Он улыбался гостям сквозь ужасную пластинку на своём лице. Затем полковник последовал в коляске за остальными участниками, и ритуал Блэк Дадли начался.
Таинственность и жутковатость больших каменных лестниц и коридоров старого замка вызывали чувство беспокойства и тревоги. Все время казалось, что кто-то невидимый и воздушный проносится мимо, а темнота полна неясных звуков, шорохов торопливых шагов.
Джордж был далеко не нервным человеком, и в обычной ситуации все это его просто позабавило бы. Но именно этим вечером и в этом замке, где у него появилось дурное предчувствие, Аббершоу было явно не по себе. Это состояние ещё усугубилось тем, что в суёте игры он полностью потерял из вида Мегги. Поэтому, случайно оказавшись у двери, ведущей в сад, он вышел, тихо прикрыв за собой створку.
Его окутал аромат тёплого влажного вечера, и, хотя луны не было видно, свет уже высыпавших по всему небосводу звёзд позволял разглядеть очертания окружавших предметов. Джорджу почему-то не хотелось бродить одному вокруг этого таинственного дома; подумав вдруг, что не помнит, закрыл ли после заправки бензиновый бак своей машины, он решил это проверить.
Без особых затруднений Джордж нашёл гараж, внутри которого горели две тусклые лампы. Около дюжины машин выстроились в один ряд, и, наблюдая их всех вместе, Джорджу почему-то подумалось, что каждая из машин чем-то напоминает и характеризует своего хозяина.
Вот, например, кремового цвета «ровер» с укороченным кузовом и чёрными крыльями принадлежал, несомненно, Энн Эджвер. Мощный и широкий «сэлмсон» с потешным талисманом, висящим перед ветровым стеклом, конечно же был собственностью Криса Кеннеди. Гидеону больше всего подошёл бы вот этот великолепный «ланкастер». Определить владельцев других машин также не составляло труда.
В углу гаража одиноко и величаво стоял один из пионеров автомобильной промышленности. Должно быть, это хозяйская машина, подумал Джордж, собственный автомобиль полковника Кумба. Когда он подошёл ближе к автомобилю, то ещё больше утвердился в мысли, что старая колымага как нельзя лучше соответствует облику заброшенного замка.