Преступление
Шрифт:
Мамми говорит: ха, вот пускай суд и вспоминает.
Человек говорит: ну, леди, они хотят, чтоб вы вспомнили. Ну постарайтесь припомнить. Вы только что сказали, что не помните, а укрывательство сведений от суда вам очень повредит.
Мамми говорит: а вот и прекрасно. Спасибо, что сказали. Считайте, мы суду сказали, что никогда этого мальчика не видали.
Человек посмотрел на меня, потом на Мамми. Мамми ему усмехнулась. Ну, говорит, как вам теперь это понравится?
Мэм, он говорит, я-то всего-навсего прошу ответить мне на вопрос. Ну совсем малость, только «да» или «нет». Видели вы этого мальчика здесь примерно в полдень четыре дня назад?
Я
Человек стал как-то вздыхать. Кругом посмотрел. Говорит, мэм, вы должны понимать, здесь земля — собственность города. Кто-нибудь может пожаловаться на вас, что вы тут больно долго.
А вот кто пожалуется, Мамми говорит, у того пускай и будут неприятности. А которые грозятся, пускай меня заставят сказать что-нибудь.
Ну хорошо, сказал маленький человек.
Хорошо, Мамми сказала. Вот сами и решайте.
Человек вроде как задумался. То на одно посмотрит, то на другое, то на Мамми. Мэм, говорит, наверно, очень тяжело жить в таких условиях. Может, вам понравится хорошенький маленький домик поблизости. Такое место, где ваши ребятишки станут ходить в школу, а вы найдете работу.
Еще бы, Мамми говорит. Да где ж я возьму, мистер.
Человек говорит: ну мэм, вы же понимаете, не могу я платить за то, чтобы вы сказали, что видели мальчика.
Мамми говорит: понимаю, мистер, понимаю, о'кей.
Человек опять стал сердиться. Говорит: хочу тут внести полную ясность. Мне фальшивых свидетелей не надо. Мне от вас ничего не надо, только правду. И тут никакой нет связи, что вы говорите и какую я вам могу оказать помощь.
Мамми усмехнулась. Мы, говорит, не таковские. Да мы с удовольствием.
Пожалуйста, мэм, человек говорит. Это дело не шуточное. Надо понимать, что...
Ну, Мамми тут как рассмеется. Да кто шутит-то, мистер?
Маленький человек посмотрел на Мамми. А она все смеется. Человек вроде как уходить собрался, да не стал.
Ну, Мамми говорит, чего вы хотите-то, мистер?
Ладно, человек говорит. Я только хочу быть уверен, что вы поняли, мэм.
А я разве не то же говорю, Мамми говорит. Может, лучше внутрь зайдем, мистер. А то вы что-то вроде притомились.
Ну, они с Мамми пошли вовнутрь. А тут Мистер Джон Браун стал плакать. Мистер Джон Браун маленький еще, подумал, верно, тот человек пошел Мамми бить. Он мне говорит: он не заберет Мамми, Президент? А Генералу говорит: он ее запрет и пристрелит.
Да заткнись ты, говорю. А он не унимается. А что ты думаешь, говорит, Мамми будет делать тогда. Точно, говорит, он это сделает.
Ну, Мистер Джон Браун все убивается. Запрет ее, говорит, и застрелит, как было с Паппи.
Генерал Улисс Грант говорит: у Мистера Джона Брауна дурной глаз. Скажи ему, говорит, чтоб заткнулся. Чтоб не болтал про Паппи. Соображать надо.
Тут маленький человек с Мамми выходят. Мистер Джон Браун подбежал к ней и обхватил ее руками. А Мамми остановилась и подхватила его. И смотрит на маленького человека.
Ладно, мистер, она говорит. Увидимся, значит, первым делом утром. Вам ведь еще чего-то надо.
Мэм, человек говорит. Я, что говорю, делаю все равно, так вы скажите только для меня лично. Видали вы мальчика или нет.
Мамми ничего не сказала. Просто стоит, руками Мистера Джона Брауна обхватила. И только смотрит на маленького человека и посмеивается. Ничего не говорит.
Тут маленький человек ушел.
Глава 13
Харгрейв Клинтон
Ниже
«Господин окружной прокурор, сэр, маленькую эдлманову девчонку убил краснорожий верзила. Мы видели как она там в кустах в каньоне пристроилась и терлась с ним а он говорил о это для меня а потом удрал со страху. Он настоящий сукин сын, сэр, он мне причинил много горя и я надеюсь он свое получит. Не могу сказать его настоящее имя но он может мотнуть на запад. В Лос-Анджелес или Сиэтл или может Фриско. Здоровый красномордый малый и я надеюсь вы его достанете как он мне принес много горя. Его убить мало давным давно...»
"Уважаемый сэр,
это чистой воды слухи, но после того, что я услышал от одного из своих добрых друзей, у меня появились большие сомнения в том, что Роберт Тэлберт убил Джозефину Эдлман. Более того, я склонен полагать, что ее, должно быть, настигло справедливое возмездие от рук некоего добропорядочного гражданина, коего она соблазнила, одного из моих добрых друзей.
Я не могу, сэр, назвать вам его имя, но уверяю вас, что это респектабельный бизнесмен, у него прекрасная семья и он во всех отношениях заслуживает абсолютного доверия. Он мне рассказал, как однажды любезно предложил Джозефине проехаться в город, а она ему стала выдавать такие авансы, что он не смог устоять, и в результате они вступили в интимную связь. По глупости и с самыми лучшими намерениями он был столь любезен, что назвался ей и оставил свой телефон. С тех пор он не знал покоя. Она назначала ему свидания и нарочно не приходила. А если приходила, то доводила его до белого каления, а потом отказывала. Иногда она снисходила до сношений, но не по доброте сердечной и не из чувства справедливости, а только лишь чтобы удержать его и мучить дальше. И хоть противно говорить о мертвых дурное, она была воплощенное зло, испорченная злорадная сучка.
Сэр, я не могу назвать себя, и это всего только слухи. Но я убежден в полной невиновности Тэлберта в этом убийстве при оправдывающих обстоятельствах. Мне думается, что этот мой друг, в высшей степени уважаемый гражданин и семьянин, заранее с Джозефиной договорился о встрече (она же могла об этом и забыть) и, будучи доведенным до крайности ее скотским упрямством, он..."
"Уважаемый мистер Клинтон,
не желая быть замешан в деле, хочу тем не менее заявить вам, что Тэлберт виновен. Истинный Бог! И я могу заставить его признаться полностью и со всеми неопровержимыми подробностями. Я заставлю его рассказать все, что он не рассказал вам. Мои услуги не будут вам стоить ни гроша, а результаты я гарантирую. В случае вашей заинтересованности, а в этом я уверен, вот вам мой адрес:
«Мистер Кнут»
Ассоциация телесных наказаний
п.я. 798 Сити.
P.S.В любое время, днем и ночью".
"Достопочтенный сэр,
получив недавно известия, что некая негритянка Пэрли Мэй Джонс и трое негритянских мальчишек дали показания под присягой по делу об убийстве Эдлман, я считаю своим долгом сообщить вам, что это самая наглая баба из всех ниггеров в нашей стране и что верить ей нельзя ни в чем. Все семейство — лжецы, прохвосты и бездельники. Я бы гроша ломаного не дал ни за одно их слово, хотя бы они клялись на горе из Библий.