Преступление
Шрифт:
Лес приблизился — и едва не прошел мимо, словно не замечал никого и ничего. Вероятно, он был в шоке.
— Ты цел? — спросил один из мужчин.
— Цел, — буркнул Лес.
Мучители успели бесследно скрыться. Рэй молча радовался, что они вышли с другого конца туннеля. Взрослые хотели вызвать полицию, но Лес твердил, что он в полном порядке.
Мальчиков проводили до шоссе, откуда до дома было совсем близко.
— Что они сделали? — боясь услышать правду, спросил Рэй.
Лес стоял к нему в профиль, молча смотрел вверх. Слезы прочертили несколько светлых дорожек в липкой грязи на его щеках. — Они тебя били?
Лес вздрогнул, повернул голову и посмотрел на
— Да, Рэйми. Только велосипед мой им все равно не достался.
— А больше они ничего не сделали? Потому что я подумал...
Лицо мальчика исказила ярость.
— Над нами поиздевались! Да, поиздевались. — Лес всхлипнул, в следующую секунду ярость нахлынула снова. — И тебе, Рэйми, лучше об этом помалкивать. Никому ни слова, слышишь?
– Я и не собирался говорить, — возразил Рэй.
— Ни Кертису, ни маме, ни даже папе, — твердил Лес. — Поклянись!
— Честное слово... Но надо же в полицию заявить.
— На фиг полицию! — рявкнул Лес прямо Рэю в лицо. — Поклянись, Рэйми!
— Клянусь, — произнес маленький Рэй Леннокс.
В тот вечер он сидел у себя в комнате и смотрел в окно. На небольшом столе, за которым он обыкновенно делал уроки, были разложены учебники. А еще там были два листа бумаги — заявление в одну из самых престижных школ Эдинбурга и список классических литературных произведений, которые Рэй должен был прочесть к вступительному экзамену в эту школу. Рэй порвал заявление на мелкие кусочки, скомкал список литературы, запихал бумажки в карманы шортов цвета хаки, а шорты — в нижний ящик комода, чтобы больше никогда не надевать.
Рэй не слышал, как в комнату вошел отец — он всё смотрел в окно. Оглянулся только на покашливание. Отец указывал на учебники.
— Вот куда тебе надо глядеть, а не в окошко. Там одни развалюхи да сопляки, больше ничего.
1986
Данную Лесу клятву Рэй сдержал; они больше никогда не появлялись у Колинтонского туннеля, никогда не говорили о случившемся. Только один раз — в 1986 году, в пятницу, в начале мая.
Родители Леса переехали в Клермистон, у Леса с Рэем теперь не совпадали расписания занятий. Ленноксы выкупили муниципальную квартиру, выгодно продали ее и перебрались в скромный частный жилой комплекс в Колинтон-Мейнс. Мальчикам было почти по шестнадцать, они подливали водку в кока-колу и пили вместе с Ширли Фини и Карен, девочками из района Оксгангс, с которыми познакомились на дискотеке в ночном клубе «Бастер Браун». Отношения продвинулись до объятий и поцелуев. Лесу этого было недостаточно; неудовлетворенный, он стал принуждать Карен к минету, становился все настойчивее; дошло до прямых угроз и неприкрытой агрессии. Карен упиралась; ее очевидный страх заставил Рэя Леннокса вспомнить произошедшее в туннеле. Рэй вдруг осознал, что они с Лесом — чужие люди, их связывает только футбол. Поведение Леса пугало Рэя до тошноты, Лес же злился: где, дескать, мужская солидарность, почему не требуешь минета от Ширли? Рэй отвел Леса в сторону, подальше от совершенно сбитых с толку девчонок, и спросил:
– Помнишь туннель? Помнишь троих отморозков?
— Ну, помню, и что? Они-то здесь при чем?
Однако Леннокс заметил, что Лесу стыдно, и продолжал наступление. Он смотрел Лесу прямо в глаза — и тот в конце концов не выдержал взгляда.
— Скоты, — прохрипел Лес Броуди. — Попадись они мне теперь...
То была не пустая угроза. После рокового дня в туннеле Рэй и Лес оставались друзьями, но Лес изменился. Необузданная агрессия стала частью его натуры, подобно ржавчине, разъедала нежную прежде душу. Взять хотя бы чаек. Лесу нравилось стрелять по чайкам.
Леннокс побаивался Лесовых клермистонских дружков — уж очень они напоминали шайку вымогателей-переростков которых они с Лесом обходили за три квартала еще в началь ной школе. Но именно с ними в электричке, следовавшей Данди, Леннокс оказался на следующий день.
В то утро он проглядел скомканный список литературы, тот самый, что столько лет хранился в кармане детских шортиков. В детстве Рэй не прочел ни единой из рекомендованных книг. Он не мог сказать почему. Не мог объяснить, что нуждался в этих книгах, но хотел найти их сам. А не по рекомендации. Вот и теперь он был очарован Мелвилловым «Моби Диком» — чем куда ехать, лучше бы остался дома с книгой. Оторваться от «Моби Дика» было тяжело до тошноты.
В электричку ввалилось около двух дюжин в разной степени связанных между собой компаний. Как и во всех компаниях, состоящих из пятнадцатилетних будущих синих воротничков, были здесь те, кто просто любит поржать, и другие, те, кого, пусть и ненадолго, вдохновляют возможности, открывающиеся человеку на трибуне. Некоторые успели втянуться в такую жизнь — об этом свидетельствовала холодная пустота в глазах и еще игра желваками. Лес, казалось, избегал Рэя Леннокса, он и в компанию втерся, чтобы уж наверняка избегнуть. Там, в компании, существовала своя иерархия; Леннокс чувствовал: Лес непременно проложит себе путь наверх. И все же он счел необходимым спросить старого друга, как его голуби.
— А я от них избавился, — не ответил, а выплюнул Лес, избегая смотреть Рэю в глаза. — Они мне осточертели.
Десять тысяч фанатов «Хартс» набились на трибуну, нависавшую над воротами, едва не снесли ограждение и не оказались непосредственно на поле. Все смотрели в туннель под трибуной — оттуда под взрывы аплодисментов выходили взвинченные игроки любимой команды, в бордовых футболках с серебристо-серой полосой и бордовых трусах. Фанаты не сомневались, что флаг Лиги чемпионов уже на полпути к «Тайнкаслу». В конце концов «Хартс» выиграли двадцать семь матчей лиги, и даже тридцать один, если считать с Шотландским кубком.
Легендарному комментатору Арчи Макферсону доводилось вещать и с куда более ненадежных осветительных рам, чем та, на которой он примостился в «Денс Парк». Ему предстояло отдуваться в одиночку, однако он, как настоящий профессионал и энтузиаст своего дела, начал очень сильно издалека с целью отдать должное нестандартной ситуации.
— Итак, какой великий провидец мог в августе предсказать, что в этой последней игре чемпионата, в последний день сезона «Хартс» потребуется всего одно очко...
Десять тысяч голосов грянули «Привет, привет, мы — парни с Джорджи-роуд», владелец клуба Уоллес Мерсер занял место в директорской ложе и окинул трибуны взглядом человека, примирившегося с мыслью, что не получить ему всей, по его подсчетам, причитающейся ему любви. Что-то умерло в Уоллесе Мерсере. Раньше остальных он понял: его команде победы не видать. Команда подхватила какой-то вирус — не то в раздевалке, не то еще где; из-за вируса-то Крейг Левейн, главный защитник, и отсутствовал. На лицах многих игроков Мерсер уловил признаки апатии. Перед тем как парни пошли переодеваться, Мерсер заглянул им в глаза — и у него не сложилось впечатления, будто перед ним команда, рвущаяся получить приз. Скорее парни выглядели, как работу свою выполнившие, жаждущие длительного отдыха и возмущенные необходимостью снова идти в бой.