Прэтти вумен по-русски, или Лабиринт одной судьбы

Беттакки Лидия

— Тогда как хочешь. Можешь возвращаться туда, где жила раньше.

— Что ж поделать, придется.

Оля снова вернулась к своему мужу, на что тот никак не отреагировал. Но со свёкрами, безусловно, отношения изменились, и на работу они её не взяли.

— Вот так она и прибилась к моему отелю и работает теперь у меня, — Маша подытожила свой рассказ.

— Да, кого ни возьми из наших, так прям бразильский сериал сплошной, — усмехнулась я.

— Просто верить нельзя этим похотливым козлам. Им же нужно на один

раз — потрахаться — и ариведерчи, грацие, по большему счёту. А Оля, вместо того чтобы этого ухаря своего узнать получше, сразу к нему переехала. За что и поплатилась. Ну, будет ей на будущее уроком, что нельзя уши развешивать, — Маша закурила.

— Машенька, ты нас прости, но мы будем собираться. Уже полночь, и мне завтра на работу рано. Пойдём мы.

— Смотрите, как вам будет удобно, — согласилась она и улыбнулась. — Спасибо, что пришли.

Мы распрощались с Машей и отправились домой.

«Вот ещё один лабиринт судьбы. Красивая и эрудированная молодая женщина. А так в жизни не повезло», — думала я про Олю. Или судьбы нас выбирают, или мы их. Неизвестно…

Глава 46

Прошёл месяц.

Я уже сняла с себя в раздевалке рабочий халат и направилась в душевую, чтобы ополоснуться после жаркого и тяжелого дня, когда в сумке затрезвонил мой мобильный.

— Светка, привет! Ты занята?

— Кто говорит?

— О, ты чего? Не узнала меня? Ну, быть мне богатой. Хотя куда уж богаче, — раздался знакомый смех в сотовом.

— Машка, это ты? — переспросила я.

— Ну а кто? Пушкин, что ли?

— А что у тебя с голосом? Еле говоришь.

— У меня спину заклинило, лежу, встать не могу. Стоит пошевелиться, сразу будто током стреляет.

— О боже! А как это тебя угораздило?

— Да протянуло, видно. Я купила массажные лосины для похудения и тренировалась в них. Наверное, вспотела и потом пошла в туалет, а окно было открыто. Вот, видно, и протянуло меня. Кожа-то на пояснице разгоряченная, а воздух вечерний, прохладный с улицы задувал.

— Не повезло тебе. Мне очень жаль. Так ты лежишь и не встаёшь?

— Если и встаю, то с очень большим трудом. Но ходить не могу. Мне очень больно. Благо, Оля сегодня принесла мне продукты. На пару дней мне хватит. Я чё хотела у тебя спросить. Ты уколы делать умеешь?

— Да, умею. Помню, дочурка болела бронхитом, и я ей делала уколы с антибиотиками.

— Светуль, приезжай ко мне, если сможешь. Сделай и мне, а? Мне Оля принесла ампулы с обезболивающим. А укол некому поставить. Спасай подругу.

— Конечно, приеду. Буду спасать «боевую» подругу. В четыре я у тебя. Договорились?

— Спасибо, Светуль. Я буду тебя ждать. Цёмочки, моя котя.

Я переоделась после принятия душа, отчиталась, как всегда, перед шефом о завершении работы и направилась к выходу из отеля. Заехала за дочуркой в садик и помчалась

к Маше.

— Заходи, — Маша с растрёпанными волосами и скрюченная в три погибели открыла мне дверь.

Одетая в велюровый леопардовой расцветки халат Маша, опираясь на мебель, дошла до своей кровати.

— Ну, подруга, тебя и в самом деле прихватило! — посочувствовала я ей.

— Да не говори. Ай-ай-ай, — Маша потихонечку села на кровать. — Светуль, там ампулы на столе в гостиной и в кухонном ящике шприцы. Ты уж прости меня за беспокойство, но мне очень плохо. А идти к врачу я просто не смогу. Мне даже пошевелиться больно.

По болезненному виду Маши было нетрудно догадаться, что она серьёзно приболела. Моя дочь также с сочувствием смотрела на Машу.

— Не волнуйся, сейчас я всё сделаю.

Я отправилась на кухню и, набрав в одноразовый шприц «Вольтарен» и «Мускорил», пришла в комнату, где меня ждала Маша.

— Машуль, а спирт у тебя имеется? И где вата?

— Ой, да ты права. Я не предусмотрела. Открой кухонный ящик. Там бутылка водки стоит. А вата в ванной на полочке.

— Хорошо, ты пока подготовься. Повернись на животик потихонечку. Не сможешь сама, я тебе помогу.

— Постараюсь, ай! — снова вскрикнула Маша, пытаясь сделать движение.

— Тётя Маша! У вас спинка болит? — поинтересовалась моя дочь.

— Да, ласточка, — ответила Маша, морщась от боли

— Мне очень жаль, — погладила Алессия Машу по руке.

— Ну что подруга, ты готова? — подошла я с кусочком ваты, пропитанным водкой.

— Да, как видишь. Только я жутко боюсь уколов, — зажмурилась она.

Я протёрла Машину филейную часть довольно-таки красивой формы и хлопком руки сделала ей инъекцию.

— Всё, дорогая моя синьора. Жить будете, — иронично произнесла я.

— Ты уже? — удивилась Маша.

— Ну да. А ты что, и не заметила?

— Нет. Ну ты даёшь! Золотые ручки у тебя. Ну спасибочки.

— Не за что. Машуль, может, я разотру тебя? Вижу, у тебя и мазь есть. И ты как раз на животике пока лежишь.

— Ну, если тебе не тяжело, тогда разотри. Я буду только рада. Только прошу тебя: осторожно. Договорились?

— Конечно.

Я помогла Маше снять халат и нанесла мазь «Диклофенак» на её поясницу. Затем лёгкими круговыми движениями начала втирать в её спину и ягодицы.

— М-м-м, балдёжь такой. Мне так нравится, как ты меня разминаешь. Обожаю массажи, — промурлыкала Маша.

— Не больно тебе? — я слегка надавила пальцами ей на крестец.

— Здесь немного болит. А так кайф.

Я помассажировала Машу, заметив про себя, что у неё великолепное тело и кожа. Не зря несколько лет назад её нахваливала Арина, говорила, что у неё отбоя не было от клиентов.

— Сейчас я тебя накрою чем-нибудь тёплым. А вот как раз есть плед, — увидела я на тумбе тёплое одеяло.