Превосходство Борна
Шрифт:
– Теперь я понимаю некоторые связи, но уверяю вас, что моя совместная работа с МИ-6 была очень ограниченной и короткой, господин посол. А кроме того, их трудности в работе вытекали просто из некачественной информации, и никаких особых талантов не требовалось, чтобы помочь им выбрать правильную информацию.
– Но они доверяют вам, Мак-Алистер. Они по-прежнему доверяют вам.
– Мне следует полагать, что это их доверие ко мне является центральной внутренней основой тех самых открывающихся возможностей, о которых вы только что говорили?
– Вполне
– А теперь могу я узнать, в чем все-таки заключается дело?
– Да, можете.
Хэвиленд взглянул через стол на третьего участника беседы, человека который представлял Совет Национальной безопасности.
– Если вы хотите… – обратился к нему посол.
– Теперь моя очередь дать несколько пояснений, – с некоторой неприязнью в голосе заговорил Джон Рейли.
Он немного переместился в кресле и взглянул на Мак-Алистера. Его взгляд был твердым, но в нем чуть уменьшилась прежняя холодность. Скорее всего эта незначительная перемена, не укрывшаяся от помощника Госсекретаря, была вызвана необходимостью заставить собеседника проявить максимум внимания к разговору.
– Прежде всего, я хочу сказать, что с этого момента производится магнитная запись нашего разговора, и напоминаю, что у вас есть конституционное право знать об этом. Но это же право является двусторонним. Оно обязывает вас сохранять в тайне всю информацию, прозвучавшую в сегодняшней беседе, не только в национальных интересах безопасности нашей страны, но и в интересах безопасности будущей ситуации, складывающейся в мире. И я хочу подчеркнуть, что это один из самых главных моментов, которые должны стать результатом сегодняшней встречи. Я не драматизирую обстановку, она достаточно сложна и опасна. Смертельно опасна. Вы согласны с этими условиями? За нарушение этих правил вас могут преследовать в судебном порядке.
– Как я могу соглашаться на это, если не знаю, о чем идет речь?
– В таком случае я могу обрисовать вам общие контуры проблемы, и если вы будете согласны на поставленные условия, то мы продолжим нашу беседу в деталях; а если нет, вы будете доставлены назад в Вашингтон. Никто ничего не потеряет.
– Тогда продолжайте.
– Хорошо. – Рейли заговорил более спокойно. – Речь идет о тех переменах в мире, которые нам труднее контролировать, чем России или Китаю.
– Вполне достаточно, – сказал Хэвиленд.
– Мне кажется, еще нет, – возразил представитель Совета Национальной безопасности, обратив к Хэвиленду открытую ладонь. – Но все же… Вы остаетесь или уходите?
– Одна моя половина считает, что я должен встать и уйти отсюда как можно быстрее, – заговорил Мак-Алистер, глядя попеременно на сидевших перед ним мужчин. – Другая же половина говорит: «Останься».
Он сделал паузу, остановив свой взгляд на Рейли.
– Я не знаю пока, что означают ваши слова, но мой аппетит уже проснулся.
– Однако иногда бывает выгодно заплатить, чтобы остаться голодным! – воскликнул ирландец.
– Мне кажется, господа, что как профессионал, нужный вам для определенной работы, я
– Итак, наконец-то пришло время произнести официальный текст, обычно принятый в таких случаях, – заметил Рейли. – Не хотите ли, чтобы я еще раз напомнил вам его?
– В этом нет необходимости.
Мак-Алистер нахмурился, собираясь с мыслями, затем заговорил.
– Я, Эдвард Ньюингтон Мак-Алистер, полностью согласен с тем, что все, что я услышу на этом совещании…
Он остановился, взглянув на Рейли.
– Я надеюсь, что вы сами позаботитесь о таких деталях, как место, время и список присутствующих?
– Дата, место, часы и минуты и полные сведения о присутствующих – все будет отмечено и запротоколировано.
– Благодарю вас. Перед отъездом я хотел бы получить копию этого обязательства.
– Безусловно, вы получите ее. – Не повышая голоса и глядя прямо перед собой, Рейли произнес тоном приказа: – Пожалуйста, приготовьте копию с этой ленты. Я подпишу ее. – После небольшой паузы он продолжил: – А теперь говорите, Мак-Алистер…
– …все, что я услышу на этом совещании, я обязуюсь хранить в абсолютной тайне и не обсуждать деталей услышанного ни в какой ситуации, кроме как по указанию посла Хэвиленда. Я отдаю себе отчет в том, что могу быть привлечен к суду, если нарушу это соглашение. Однако при возникновении определенных, предусмотренных законом обстоятельств я оставляю за собой право выступить с протестом против возможных обвинений в мой адрес, если эти обвинения будут вызваны условиями, не контролируемыми мною.
– Да, обстоятельства могут быть самые разные, включая физическое и химическое воздействие, вы знаете это, – заметил Рейли, отдавая в микрофон очередное указание по ведению дальнейших записей их беседы. – Снимите эту ленту и отключите линию.
– Будет исполнено, – раздался голос из громкоговорителя. – Ваша комната отключена от сети записи переговоров, – через несколько секунд доложил говоривший.
– А теперь прошу вас, докладывайте, господин посол. Я буду перебивать вас только тогда, когда сочту это необходимым, – произнес рыжеволосый толстяк.
– Я уверен, Джек, что вы сделаете это, и заранее надеюсь на вашу помощь.
Хэвиленд повернулся к Мак-Алистеру.
– Я беру обратно свои слова по поводу Джека. Он настоящий террорист. После сорока лет государственной службы меня учит этот рыжеволосый самонадеянный мальчишка, которому лучше бы молча думать о таких полезных вещах, как диета!
Все трое улыбнулись. Старый дипломат хорошо умел ловить момент, когда необходимо внести некоторую разрядку, снимающую надвигающееся напряжение. Рейли покачал головой и плавно развел руки.
– Я никогда бы не осмелился сделать этого, сэр. Во всяком случае, я надеюсь, это будет не очень часто.
Хэвиленд неожиданно вновь стал серьезным.
– Итак, я обращаюсь к вам, господин помощник Госсекретаря. Приходилось ли вам слышать о человеке по имени Джейсон Борн? – начал он после паузы, слегка приглушенным голосом.