Превосходство Борна

Ладлэм Роберт

– И как бы вы ее назвали?

– Смерть.

– Так мелодраматично? Но, мистер Конклин, вы должны были бы придумать что-нибудь получше.

– Нет, я имею в виду именно это. Менее двадцати минут назад я видел, как некто был убит, буквально разрезан на куски автоматными очередями. Ее убили на пороге собственного дома, прямо в стеклянных дверях, всадив в нее сорок или пятьдесят пуль. Ее шофер был убит прямо в машине. Я должен сказать, что это место выглядит очень впечатляюще, осколки стекла и кровь покрывают весь тротуар…

Глаза

Хэвиленда стали круглыми и были готовы выскочить из орбит, и только истеричный вопль помощника Госсекретаря прервал рассказ офицера.

– Ее? Она? Так это была женщина?

– Женщина, – подтвердил Конклин, поворачиваясь к Мак-Алистеру, чье присутствие он до сих пор старался не замечать. – А вы, видимо, Мак-Алистер?

– Да.

– Ну, вашу руку я тем более не хочу пожимать. Она была связана с вами обоими.

– Жена Вебба мертва? – завопил помощник Госсекретаря, его тело было буквально парализовано.

– Нет, и одновременно спасибо за подтверждение.

– Господи! – воскликнул вытянувшийся во весь рост дипломат. – Это была Степлс. Кэтрин Степлс!

– Я еще раз должен поблагодарить вас за информацию, господин посол.

– Она сотрудничала с нами против своего желания, ей просто ничего не оставалось делать. И я опечален этой потерей и тем, как она погибла, больше, чем вы можете себе представить.

– Вас печалит ее смерть, сэр, или то обстоятельство, что ваша операция уже не представляет тайны для кого-то?

– Да как вы смеете? – Хэвиленд понизил голос почти до шипения, но присутствие льда в нем только возросло. Он поднялся со стула и уставился на человека из ЦРУ. – Слишком поздно вы заговорили о морали, мистер Конклин. В свое время именно вы планировали операцию по уничтожению Вебба.

– Я заплатил за эту ошибку, и только один Бог знает, какова была цена!

– А я подозреваю, что вы все еще платите за нее, иначе вас не было бы в Гонконге, – сказал дипломат, но лед в его голосе постепенно таял. – Поэтому если у вас есть какое-то мнение насчет этого покушения, то давайте обсудим его.

– Пока у меня нет определенных идей, от которых можно было бы оттолкнуться в поисках.

– Вы получите ту информацию, которой обладала Степлс…

– Мне кажется, господин посол, что вы плохо слушали меня. Ваша операция и все вы находитесь под колпаком! Степлс была убита потому, что получила информацию, которую она не должна была получать! Короче говоря, крот, который роет здесь подземные ходы, увидел ее в компании с кем-то из вас. Связь с Канадой была установлена, приказ отдан, а вы при этом отпустили ее одну, без охраны!

– Вы что, боитесь за собственную жизнь? – спросил посол.

– Постоянно! – воскликнул офицер. – Особенно сейчас, когда я беспокоюсь о ком-то еще.

– Вебб?

Конклин сделал паузу, изучая лицо старика.

– Если то, о чем я догадываюсь, действительно правда, – тихо заговорил он, – то я ничего не смогу сделать для

Дельты, кроме того, что он может сделать сам. Но если он не справится с этим, то я знаю, о чем он попросил бы меня. Защищать Мари. И я сделаю это, даже если мне придется вступить в драку с вами.

– И как вы себе это представляете?

– Так, как могу сделать только я один. Низким и очень грязным способом. Во всех темных уголках Вашингтона я распространю слухи, что вы зашли очень далеко и потеряли былую хватку и что слабоумие вполне характерно для вашего возраста. Я могу украсить эти слухи несколькими фактами, включая и гибель Кэтрин Степлс, что будет весьма интересным и захватывающим для многих, кто постарается сделать надлежащие выводы из этого.

– Но, поступая таким образом, вы ставите под удар всю операцию.

– Это будет уже вашей проблемой.

– Да, кажется, опять я не имею выбора, – проговорил посол, и лед в его голосе соединился со льдом в его глазах. – Вы вынуждаете меня поступить аналогичным образом. Вы не выйдете отсюда живым.

– О господи! – прошептал Мак-Алистер в углу комнаты.

– Это будет самая дурацкая вещь, которую вы можете сделать, – сказал Конклин, замыкая свой взгляд на Хэвиленде. – Вы не знаете, где и что я оставил. Вы не знаете, с кем я связался перед тем, как прийти сюда. Вы должны понимать все это.

– Но вы не должны забывать, мистер Конклин, что человек, имеющий длительное хроническое заболевание, никогда не гарантирован от несчастного случая. Ситуация может быть драматизирована вашим самоубийством, например…

– Хэвиленд! – воскликнул Мак-Алистер, оглушенный всем происходящим.

– Сидите спокойно и не нервничайте, господин помощник Госсекретаря, – перебил его дипломат. – Мистер Конклин и я знаем, откуда мы оба вышли.

– Но между нами есть небольшая разница, – заметил офицер ЦРУ, не отводя взгляда от глаз Хэвиленда. – Я никогда не получал удовольствия от этой игры.

– Вы думаете, что мне это нравится? – Раздался телефонный звонок, и Хэвиленд рванулся вперед, хватая трубку. – Да? – Он слушал некоторое время, хмуро глядя в темное окно, выходящее на залив. – И если я не выражаю смятения, майор, то только потому, что эту новость я узнал на несколько минут раньше вас… Нет, не полиция. Это человек, с которым вы должны будете встретиться сегодня ночью. Через два часа будет удобно?.. Да, теперь он работает с нами. – Хэвиленд поднял глаза на Конклина. – Некоторые считают, что он лучший из нас, и я осмелюсь заметить, что его прежние успехи по службе подтверждают это… Да, это он… Да, хорошо, я передам… Что? Что вы сказали? – Дипломат вновь уставился в темное окно. – Они очень быстро прикрыли себя, майор, не так ли? Хорошо, через два часа, майор. – Хэвиленд положил трубку, но продолжал сидеть за столом, опершись о него локтями и сложив ладони. Он глубоко вздохнул, прежде чем начать говорить.