Превращение
Шрифт:
– Эй, немочь, ты жив?
– раздался сверху голос.- Скорую вызвать?
Валенок стоял, наклонившись надо мной. Такой случай я не мог упустить.
– Я просто дал тебе фору!
Распрямив ноги, как пружины, я шарахнул его двумя сразу в челюсть. И кто меня этому учил?
Голова Валенка мотнулась, он покачнулся, но не упал. Зато он наконец обозлился. Что-то случилось у него с глазами, от чего они стали еще хуже, чем раньше. Они отчетливо позеленели, а зрачки стали вертикальными, как у кота. Меня вдруг охватил какой-то животный страх, руки и ноги
Издалека, словно через слой ваты, донесся вопль Ники - такой странный, что я решил, что он мне чудится:
– Ради Грега, не убивай его!
Валенок не подал вида, что услышал крик Ники. Он сгреб меня с пола, без всяких видимых усилий поднял над головой, как таран, раскачал и отправил в полет.
Внизу промелькнули столики и бледные лица посетителей. Позади послышался звон стекла - кажется, в полете я задел еще что-то. Потом раздался грохот, треск и нестройный аккорд. Казалось, в меня воткнулось несколько сотен ножей. Я взвыл, заглушая восторженный вопль Ники:
– Йес! Всегда мечтала посмотреть, как оно устроено!
Если Валенок рассчитывал, что я живописно воткнусь головой в пианино, то немного перестарался - оно развалилось целиком.
Несколько минут я барахтался среди струн, оклеенных войлоком молоточков и острых лакированных щепок. Валенок нависал надо мной, скрестив руки на груди, посмеивался и ждал, что я буду делать дальше.
Я стиснул зубы и встал, превозмогая боль. Вокруг царил полный бардак. Все было разбито и переломано, на полу хрустело стекло. Музыка затихла. Немногочисленные посетители, не успевшие удрать, жались по стенкам и выглядывали из-под столов. Бармен куда-то слился.
Неужели это все устроил я?!
– Извините, - выдавил я, покачиваясь.
– Сейчас я...
И умолк. Ну что тут скажешь?
"Приберусь?"
"Компенсирую?"
Последняя мысль привела меня в ужас.
В бар заглянул охранник, увидел Валенка и сразу спрятался. Я увидел в отражении дверного стекла, что он быстро жмет на кнопки телефона. "В ментовку звонит!" - понял я. Вдалеке замаячил зловещий призрак Приморского РУВД.
Валенок, видимо, тоже заметил охранника, потому что вытащил меня из обломков пианино и поволок наружу.
– Наконец-то ты начал сражаться всерьез!
– прохрипел я, безуспешно пытаясь вырваться из его удушающего захвата.
– Теперь я покончу с тобой моим новым супер-приемом!
Валенок хмыкнул.
– Меня восхищает твоя воля к победе!
И он легонько стукнул меня по куполу. Я отрубился. На этот раз надолго.
Очнулся я от холода, открыл глаза и обнаружил, что лежу в луже. Я с проклятием приподнялся. Мир перед глазами подозрительно покачивался. Вокруг было темно и сыро, дул ветер, моросил дождь. Откуда-то издалека доносилась музыка и звуки милицейской сирены.
– ...для чего тебе мозги? Для красоты?
– услышал я рядом бас Валенка.
– Зачем ты его склеила? Тебе наших не хватает?
Ники
Я сел, застонав от пронзившей голову боли. Холодная вода затекла мне за воротник, вся спина промокла.
– Смотри, живой!
– удовлетворенно сообщил Валенок.
– А ты боялась!
Ники с Валенком стояли в паре шагов от меня и с интересом смотрели, как я пытаюсь встать. Не удивлюсь, если Валенок нарочно положил меня в лужу, чтобы я побыстрее пришел в себя.
Валенок курил, и огонек на конце его сигареты был единственным пятном света в ближайших окрестностях. Я далеко не сразу понял, куда они меня притащили. Потом дошло - на железнодорожную платформу "Старая Деревня". Не представляю, как они пронесли меня через турникет. Впрочем, скорее всего они влезли сюда со стороны рельсов. Но выбор был правильным. В такое время суток и в такую погоду на платформе не было ни единого человека. И что особенно радовало - никаких ментов поблизости. Видимо, от погони удалось оторваться.
– Спасибо, ребята!
– искренне сказал я.
– За что?
– удивилась Ники.
– За то, что не бросили меня в пабе, - объяснил я.
– Я бы до конца жизни не расплатился за это паршивое пианино...
– Да забей, - сказал Валенок добродушно.
– Ну, ты в порядке? Тогда пошли отсюда. Замерз, как собака!
Я мог бы рассказать ему, что такое по-настоящему замерзнуть. Но промолчал, чтобы он не решил, будто я жалуюсь.
Мы перелезли через ограждение платформы (никто из них и не подумал мне помочь), спрыгнули на землю, пересекли пустырь и молча пошли вдоль улицы. Валенок вышагивал впереди, чеканя тяжелый шаг, словно статуя Командора. Меня шатало, как на палубе в шторм, из рукавов капала вода, исцарапанная кожа горела... Немногочисленные встречные прохожие при виде нашей компании менялись в лице и переходили на дальнюю сторону тротуара. Ники, косясь на меня, то и дело начинала хихикать.
– Что смешного?!
– не выдержал я.
– Да так, - давясь смехом, сказала она.
– Просто как вспомню пианино... Леша, а кто ты по гороскопу?
– Рак, - мрачно сказал я.
Самый подходящий знак для неврастеника.
– Нет, не по месяцу, а по году.
– По году - Дракон.
Ники это почему-то рассмешило до истерики.
– Оно и видно, - всхлипывала она, вытирая слезы, и никак не могла успокоиться.
– Так я и думала!
На перекрестке Школьной и Липовой аллеи мы остановились.
– Все, нам в другую сторону, - сказал Валенок.
– Бывай, немочь.
– Да пошел ты!
Ники подошла ко мне, поднялась на цыпочки, осторожно обняла за шею и поцеловала в здоровую щеку.
– Пока, Леша. Приятно было познакомиться. Нет, честное слово!
Я воскликнул, хватая ее за руку:
– Ники, постой! Ты что, вот так уйдешь, и все?! Хоть номер телефона оставь!
– Эй!
– предостерегающе встрял Валенок.
– Только попробуй!
Ники гордо дернула плечом.
– А вот захочу и оставлю!