Прежде чем я умру
Шрифт:
«Это место не такое простое, каким кажется…» — приложил пальцы к губам, согревая их. От дерева исходила едва ощутимая волна энергии, — «Никакой подпитки от него я не чувствую, но ощущаю, что когда-то это древо использовали для хранения артефакта. Видимо оно и вобрал в себя часть его силы»
Заинтересованным взглядом Ян изучал старые окна, за которыми дети занимались музыкой, а затем остановился на большом куполе с узкой башенкой. Кровля из оцинкованного железа покрылась ржавыми подтеками, некогда изумрудная краска — смылась, обнажив черные пластины.
Стеклянные окна в башенке не пропускали ни одного луча света, настолько
Порталы стекол окружали тонкие колонны, на которых держалась острая крыша, уходящая в небо длинным крестом с золотым шаром на конце. Башенка привлекла Яна только одним — черным парапетом. Пространство между ним и окнами было ровно таким, что там можно было спокойно сесть, свесив ноги вниз.
Вдалеке грянул гром и только сейчас ангел почувствовал приближающуюся грозу. В воздухе запахло дождем: «Стоит попробовать туда взобраться, но позже, когда совсем стемнеет» — было нецелесообразно привлекать к себе лишнее внимание.
Рядом с мертвым деревом, ангел заметил разбитые ступени лестницы, надеясь увидеть что-то интересное, ангел быстро пошел к ним, но резко остановился, видя, что у подножия лестницы нет ничего, кроме стальной двери в стене и клочка земли, поросшего высокой травой. Выше «пустыря», в прыжке от лестницы, была отвесная стена, на которую Ян и запрыгнул. Кирпичная крошка зашуршала под подошвами его кед. Бредя вдоль края стены, ангел с тоской смотрел вниз: расстояние было примерно в пять или шесть этажей: «Упади отсюда, точно шею свернешь…» — сделал он вывод, возвращаясь на твердую землю.
Как раз в этот момент небо расчертило несколько серебристых молний, и хлынул сильный дождь. Ян быстро покинул территорию Кармелит, перебежав дорогу и шлепая по лужицам вдоль дома.
Вернувшись в пустую квартиру промокшим до нитки, он быстро направился в горячий душ. Высушив волосы и смахнув с себя влагу полотенцем, он переоделся в домашнюю одежду. Сидя на кухне и жуя остатки утреннего пиршества, ангел с умиротворением смотрел, как за окном льет дождь. Капли перетекали в струйки, стекающие по чистой поверхности стекла, завораживая взгляд. Впрочем, огонь, привлекал его гораздо больше, чем созерцание водной стихии.
Убрав посуду в раковину, Ян ушел в свою комнату немного вздремнуть. Он проспал около трех часов, пока его не разбудила вибрация будильника на мобильном. Уткнувшись в подушку, ангел вдруг понял, что ему давно никто не готовил завтраки, не заботился, как это делала Анжелика. Женщина смутно напомнила его собственную мать, образ которой стерся из памяти: «Она не дожила до того дня, когда я закончил обучение. Не видела, как высоко я поднялся и упал. Не смогла меня поддержать. А я даже не могу вспомнить, как она выглядела…» — ему стало невероятно тоскливо, но он тут же себя одернул, — «Хватит предаваться унынию, нужно пойти и развеяться».
Ян всегда отличался от других ангелов. Он был подвержен быстрой смене настроения, от которого зависели его дальнейшие слова и действия. Обладал собственным видением Света и Тьмы, которое никто из Старших архангелов не мог изменить или принять. Ангел знал, что хорошо, а что плохо. Мог прекрасно выполнять свои обязанности как Хранителя, но не выполнял, оправдывая себя тем, что, если он, как другие будет трястись над своим подопечным, тот никогда не сможет самостоятельно идти по жизни и прочно встать на путь истинный.
Переодевшись во все черное, чтобы стать незаметным для людского глаза. Ян покинул квартиру. Оказавшись на улице, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. После прошедшего дождя он уловил запах влаги, скошенной травы и костра: «Проклятье! Я так не смогу ее найти, нужно забраться повыше, чтобы меня ничего не отвлекало». Быстрым шагом, он дошел до крепости: в такой поздний час на воротах висели замки, отсекая возможность попасть на территорию: «По кирпичным стенам, без единого выступа, не так-то просто взобраться на купол» — воровато осмотревшись по сторонам, распахнул крылья и разбежавшись, подпрыгнул вверх. Подошва кед зашуршала по стене, как если бы он просто шел по ней.
Оказавшись наверху, ангел довольно улыбнулся, стряхивая кирпичную крошку с джинсов. Темнота и черные вещи, прекрасно скрывали его от окружающих. Обогнув стену с западной стороны, Ян совершил еще один прыжок, оказавшись уже на куполе. Здесь, сидя на парапете, он мог спокойно сосредоточиться, отдавшись на волю собственной интуиции. «Аромат яблочной ауры подскажет мне местонахождение девушки…» — взгляд серо-голубых глаз, блуждал по окрестным местам, следя за течением реки Гнилопять, которая уходила в сторону Красной горы, скрываясь за холмами: «Нет, я не чувствую ее там…» — он сделал глубокий вдох и закрыл глаза. В голове прорисовалась карта города с ее районами, улицами и дорогами: «Улицы Володарская, Чудновская. Нет! И это тоже не то, попробую по Житомирской…». Перед глазами возникли пятиэтажки, а затем ангел углубился в череду узких улочек: «Улицы Русская, Урожайная, Чапаева… сколько же их!» — дернул головой вправо, так что шея неприятно хрустнула, и тут уловил тонкую нить знакомого аромата. Мысленно, он шел по улице Сабурова, пока не оказался перед домом номер девятнадцать, вокруг которого витала полупрозрачная женская аура: «Нашел!» — возликовал ангел.
Его наполовину белоснежные крылья раскрылись. Скользнул тяжелым взглядом по черным перьям: «Так я расплачиваюсь за то, чтобы оставаться таким, какой я есть…» — он подпрыгнул, оказавшись среди просторов звездного неба. Упругий ветер приятно толкнул Яна в грудь, и он воспарил над землей.
Подобно нити Ариадны, яблочный аромат вел за собой, увлекая к нужному дому. Ян прошептал заклинание, сделав себя невидимым, и опустился на блестящую, после дождя крышу. Из-за тучи вышла жёлтая, как головка сыра, большая луна, осветившая окна-витражи на втором этаже. Дом, в котором жила девушка, был построен из белого камня и покрыт синей черепицей.
Дом этот отличался от своих соседей, сделанных из красного кирпича со старыми, поросшими мхом серыми крышами, с торчащими из земли заборами, скрипучие калитки которых давно нуждались в смазке петель. Участок дома номер девятнадцать, был окружен белой, кирпичной стеной, защищающей дом от любопытных соседей. Кованые железные ворота, с такой же калиткой не давали ни одному вору забраться внутрь.
На ухоженном газоне, росли молодые яблони и вишни. Трава под деревьями поблескивала от выпавшей росы, а с реки тянуло болотом. В воздухе витали сырость и туман. Окна комнат второго этажа, выходили на задний двор. Где были разбиты небольшие овощные грядки и воздвигнуты две теплицы. Вдоль каменных дорожек расстелились фиалки и благоухающая мята.