Прежде чем я умру
Шрифт:
Ангел бросил на Жнеца обеспокоенный взгляд:
— Лира неужели все так плохо?
Девушка усмехнулась:
— Нет, не все, но думаю, что нам всем нужно поторопиться. Тебе отправиться за Лукой, а Блейзу… — она закусила нижнюю губу — за Эвикой в Кармелиты, — ее глаза увлажнились, но Ян подумал, что это из-за раны. — Мне же, как Смерти останется лишь собрать урожай. — Оба с ней согласились, им понадобилось некоторое время на сборы.
Перед телепортацией Алира долго не отпускала Блейза, крепко его обнимая.
— Мы со всем справимся… — прошептал вампир, целуя девушку.
Алира кивнула и улыбнулась ему на прощание. Жнец осталась в доме одна. Ее сердце терзала тоска и обреченность, которые она умело
По ее щекам потекли слезы, она сжимала одежду на своей груди, словно пытаясь закрыть пальцами открывшуюся рану:
— За что… за что мне было дано так мало времени? — перед глазами возник образ Доминики. Смерть улыбалась…
Глава 23
Когда-то давно…
«Мой план в одночасье рухнул. Я практически заполучил Чародея! Сколько же в нем силы…» — Максимилиан расхаживал вдоль берега моря. Всего несколько минут назад здесь была деревня. Теперь же всё окутывал черный дым, а в воздухе стоял смрад заживо сожжённых людских тел. О месте, на котором так недавно стояла кузница, говорили лишь закопченная пламенем наковальня и несколько валяющихся подле нее мечей, так и не получивших своих владельцев.
Оружие Максимилиан забрал себе в качестве трофея, как пример отличной работы кузнеца. Сейчас, держа в руках один из этих «красавцев», Канцлер был доволен: рукоять приятно холодила пальцы. Идеально сбалансированное оружие, легкое и острое. От прикосновения к стали на пальце появился глубокий порез. «Работа мастера поражает…» — Максимилиана отвлек шорох сзади: к нему подошел один из его экспериментов. По подбородку существа из уголка рта стекала кровь. На щеках виднелись багровые разводы, словно он наспех вытирал рот, как только утолил жажду: «Таких, как он хватает ненадолго, но с каждым опытом мутация происходит быстрее и сильнее, а главное они перестают умирать в одночасье» — канцлер взмахнул рукой, и все слуги слились с его тенью, которая словно черное полотно, тянулась по камням:
— Найдите его и сообщите мне, — тень скользнула в сторону холмов, Максимилиан остался один, — я найду тебя, Храфн, а затем доберусь и до твоей дочери. — Губы раздвинулись в довольной улыбке.
Сильный ветер всколыхнул полы кожаного плаща, и Канцлер исчез. Ледяные волны накатывали на опустевший берег, жадно пожирая черный песок и оставляя заметные углубления под сглаженными камнями.
Как только темные исчезли, Рогнеда открыла глаза. По щекам скатились такие же соленые, как море, слезы. Ей было невыносимо больно, но она знала, что Храфн и Эвика спаслись. Она больше не сможет быть с ними. Загребая землю пальцами и ломая ногти о песок и камни, женщина подползла к воде, которая обняла ее тело, нахлынув до самого подбородка, оставляя солоноватый привкус на потрескавшихся губах. Рогнеде чудилось, что море нашептывает ей о покое, который она заслужила.
— Ньерд… забери меня к себе… — взмолилась умирающая.
Вода всколыхнулась, и ее накрыло пенящейся волной. Солнце клонилось к закату, был слышен крик чаек, птицы оплакивали покоящуюся в морской пучине душу.
Голос Арсения отвлек Максимилиана от воспоминаний.
— Храм оцеплен, а территория огорожена чарами. — Отчитался ифрит.
Канцлер восседал на своем троне:
— Все произойдет сегодня в полнолуние. Древняя магия, сосредоточенная в земле на которой стоят Кармелиты поможет мне заключить союз такой силы, какой мир еще не видел! — его глаза горели азартом, — я заполучу артефакт и чародейку в одну ночь.
— Она может отказаться…
Максимилиан отмахнулся от слов Арсения:
— Она не сможет, — со всех сторон залы послышался дьявольский смех, — разыщите и доставьте вампира в Кармелиты, он будет отличным аргументом, от которого Эвика не сможет отказаться. — «А даже если и так, я собственноручно проведу ритуал и отниму ее силу» — тени заскользили под его ногами, преобразовавшись в образ псов и растворились.
— Впрочем, расслабляться мы не станем. Светлые не дремлют, и мне не хочется встречать незваных гостей неподготовленным, — подвел он итог, — ступай, я хочу побыть один.
— Слушаюсь. — Ифрит склонил голову и покинул залу.
«Все обязано пройти отлично. Иначе весь план рухнет. Я не могу допустить подобного! — Максимилиан перевел взгляд на стоящий у трона Халотт, — Лука и артефакт выполнили свое дело, хоть и не так как мне хотелось, но ифрит прав. Алира ранена, а значит, ослаблена и не сможет помешать. После сегодняшнего надобность в Жнецах, демонах, ифритах и прочем убожестве этого мира отпадет… я создам то, к чему стремился все эти века!»
Меч поблескивал, плиты под ним покрылись тонкой коркой льда, и мрамор пошел глубокими трещинами, из которых потянулись струи дыма. Его мысли плавно перетекли к Эвике. Ей оставалось быть в камере еще немного времени, а затем Максимилиан заберет ее, и они телепортируются в Кармелиты: «Ох, Эвика, как долго я тебя искал. Ты столько раз ускользала от меня, а ведь могла навсегда стать моей Королевой».
Ему вспомнился день их первой встречи. В тот раз Тени доложили Максимилиану о том, что чародей с дочерью скрываются во Флоренции: «Какое совпадение… вход в Инферно как раз располагается под этим городом, в Подземном мире. Стоит лишь войти в портал, и ты окажешься перед Дуомо».
Во Флоренции Максимилиан быстро приобрел амплуа таинственного герцога, состоятельного и привлекательного. Его легко принимали там же, где бывала Эвика, и считали почетным, что их посетил такой гость. Здесь, прогуливаясь по садам Боболи, отпивая из серебряного кубка сладкое вино, Максимилиан чувствовал себя как рыба в воде: «Мне ничего не будет стоить, влюбить ее в себя» — наивно полагал он, что добыча окажется легкой, но Эвика оказалась скрытной и сдержанной девушкой. Она непринужденно болтала с гостями, пила крайне мало и лишь для вида смеялась глупым шуткам. Ее бирюзовые глаза всегда оставались холодны ко всем комплиментам и ухаживаниям. Никогда еще он не видел такой красоты: черные, воронова крыла волосы, бирюзовые, как море, глаза, тонкие черты лица, аккуратные тонкие губы, чуть вздернутый нос, изящные движения и идеальная фигура, облаченная в изумрудное платье.
Впервые в жизни сердце Максимилиана кольнуло от сладкой боли. «Она должна принадлежать мне, — сказал себе Канцлер, наблюдая, как Эвика беседует с различными франтами, — эти модники пытаются вскружить ей голову, но она зрит в самый корень их существа».
Однако Эвика не спешила ему раскрываться, они вместе прогуливались по галерее Уффици, совершали конные поездки загород. Все их общение было одной сплошной невинностью. Скромное и одновременно непринужденное, никаких намеков, которые смогли бы бросить тень на репутацию девушки. В душе Канцлера пылал огонь, он хотел овладеть Эвикой. План по захвату Чародея отошел на второй план, Максимилиану открылась новая цель: женитьба: «Я заполучу дочь, а вместе с ней и наследника. Мой сын будет оплотом древней магии. Кровь богов и темных будет соединена в нем. Необходимость в остальных существах Подземного мира отпадет. Я с легкостью создам новую расу: сильную, выносливую, неуязвимую перед светлыми, и все это даст мне Она…» — однако плану не дано было свершиться, сразу же после маскарада Эвика исчезла из его когтистых рук вместе с Храфном. Чародей узнал в Максимилиане ауру монстра, который приказал убить его жену и заставил быть в постоянных бегах. Отец и дочь спрятались и лишь спустя долгое время, тени нашли чародея вновь.