Прежде всего вейла
Шрифт:
* * *
Вечером в гостиной Гриффиндора стояла такая тишина, что можно было услышать, как муха пролетит. Там обосновался не только Северус, но и Люциус тоже. И они вместе, нахмурив брови, контролировали пятерых первокурсников, только летом узнавших, что они волшебники. Дети, высунув от усердия кончики языков, учились правильно пользоваться чернильницей, верно держать перо и писать им на пергаменте, действуя согласно строгим инструкциям вейлы, который, казалось, видел все и всех. С чего вдруг тут такая тишина повисла? Да все потому, что Люциус заставил замолчать всех насмешников только одной угрожающей фразой:
–
Северус украдкой посмеивался. Ворчавший поначалу, Люциус взялся за поставленную перед ним задачу с превеликой принципиальностью, что только шло на пользу их плану. Вот скажите, кто бы сумел представить Люциуса Малфоя читающим лекции по правописанию магглорожденным?
Северус видел, что Гарри сидел рядом с Драко, Гермионой и Роном лицом к обоим преподавателям. Все четверо полностью сконцентрировались на своих занятиях, скорее всего на заданном на дом. Хорошо ли это? На первый взгляд да. Разве не приятно видеть, как семнадцатилетние юнцы с первых же дней так взялись за обучение? Но по какой-то неизвестной причине ему это не доставляло ни малейшего удовольствия...
На самом деле в настоящее время Северусу не было причины для тревоги. Краткая договоренность между Роном и Гарри, когда Гермиона и Драко занимались Арифмантикой, привела к решению, что оба юноши с полной самоотдачей станут заниматься в основном четырьмя предметами из выбранных для сдачи ТРИТОНов: ЗоТИ, Чарами, Трансфигурацией и Зельеварением. По их мнению, Гербологию можно было легко исключить из списка, а вот от успешности изучения первых четырех предметов могли зависеть их жизни и смерти, когда они найдут очередной хоркрукс или же столкнутся с самим Волдемортом. Имея такую причину для самосовершенствования, лениться они не собирались, ведь каждая крупица нового знания могла послужить делу уничтожения Волдеморта. И Гермиона изумилась, когда после завершения Арифмантики обнаружила своих друзей в библиотеке, работающими над домашним заданием по Трансфигурации, конспектируя наиболее важные места из книг, лежащих на столе. О, конечно же, Драко начал тихим шепотом поддразнивать их, но у него и самого не было иного выхода. Сейчас, когда его отец оказался в преподавателях, могущий наблюдать за его оценками, парень не мог позволить себе ни малейшей ошибки. И потому он должен был оставаться рядом с Гарри, поддерживая иллюзию уже полностью влюбившегося в своего партнера вейлы. Как в библиотеке, так и в гостиной Гриффиндора, куда они потом перебрались.
Время близилось к комендантскому часу, и Гермиона была на седьмом небе от счастья: домашнее задание по Трансфигурации почти закончено, его оставалось только заботливо переписать набело, все необходимые для домашней работы заметки по Зельеварению выписаны, оставалось только отредактировать результат, хотя пока им, всем четверым, не удалось решить один вопрос - оказывает ли цикл луны влияние на качество листьев мандрагоры и, как следствие, на качество зелий, приготовленных с этим ингредиентом? Через четверть часа размышлений и обсуждений, Гарри резко заявил:
– Ладно, хватит копаться тут, я дам вам
Рон, Гермиона и Драко удивленно переглянулись, а затем Гермиона вполголоса поинтересовалась:
– Неужели ты собрался сделать то, о чем мы сейчас подумали, Гарри?
– Вот это да, какой понятный вопрос!
– с сарказмом отозвался Гарри.
– Гарри! Ты прекрасно понял, о чем я говорила!
– Да, я собираюсь спросить! Ты теперь довольна? Мы можем, наконец, продолжать?
– Ты и с ними говоришь в таком тоне?
– с насмешкой поинтересовался Драко.
– Иногда, но довожу до твоего сведения, что из-за кое-какого декана Слизерина у меня появилось отвращение к зельеделию, даже если ситуацию чуть поправил миновавший год занятий со Слагхорном. Так что я не согласен забивать себе голову всякими второстепенными деталями и надолго зарываться в поиски их. Я просто задам свой вопрос и собираюсь получить на него ответ! Так что, продолжаем?
Гермиона внимательно посмотрела на друга, а Рон усмехнулся и прошептал:
– Думаю, что тебе не за просто так ответят на твой вопрос, так? Например, потребуют что-нибудь в ответ...
– Рон!
– воскликнула Гермиона.
– Ты думаешь, что так ты успешнее сдашь свои ТРИТОНы?!
– Почему бы и нет?
– Не стоит и мечтать о простом ответе, - буркнул Гарри.
– Думаю, сведения «за просто так» мне не предоставят, вот только что за цену назначат - даже предположить не могу...
Драко ничего не сказал, но в душе изумился, как хорошо Гарри успел разобраться в Северусе. Ведь прав он, Северус не станет отвечать на вопросы просто так, без компенсации, но сейчас-то Гарри заранее готовился к этому!
* * *
Как раз перед самим комендантским часом Гарри и Драко направились к выделенным им комнатам. Когда они вошли, оба очень удивились, увидев, что в правой стене их гостиной появилась дверь, но больше всего изумлял внушительный засов на ней. Гарри протяжно вздохнул, глядя на дверь, а затем устало поинтересовался:
– А не слишком ли твой отец упрям?
– Думаю, Северус больше, - с насмешкой сообщил Драко.
– А теперь прошу прощения, но меня ждет теплая постель в другом месте.
– Когда я расскажу Ремусу, что ты считаешь его теплой постелью, уверен, он будет в восторге, - не менее насмешливо отозвался Гарри.
– По крайней мере я не играю в перепуганную девственницу, Поттер!
– Действительно, требуется много мужества безропотно плыть по течению, покорившись своей вейловской природе!
– Лучше покориться, чем оставаться в постели в одиночестве!
– А тебе отец никогда не говорил, что не стоит ни злоупотреблять своим присутствием, ни заставлять себя ждать?
Голоса обоих парней становились все громче, когда кто-то, негромко постучав в новую дверь, прервал их перепалку. Гарри сердито глянул на Драко и направился к двери, ворча:
– Ну вот! Не сын, так отец!
Но увидев, что стучался Северус, он воспринял визитера несколько любезнее.
– Оказывается, нет! Но я даже не знаю, что лучше! Ах да, - внезапно спохватился парень, - ты пришел вовремя, у меня к тебе вопрос! Так, куда подевался этот проклятый пергамент, где я оставил заметки?
– добавил он, метнувшись к своей сумке, где находились его вещи.