Прежде всего вейла

kelokelo

– Так почему же я все еще жив, Том?
– почти мурлыкал Гарри.
– Почему же снова появился этот золотистый купол, если сейчас у нас в руках не палочки-сестры?

– Это не важно, - бросил нахмурившийся Волдеморт, щуря глаза от стараний удержать золотистые шарики на расстоянии от себя.

– Не важно? Если бы ты знал, Том... Если бы вместо того, чтобы пытать Оливандера, что ты естественно сделал, ты бы просто поговорил с ним, задав несколько вопросов...

– Мне не нужно задавать вопросов, чтобы уничтожить тебя, Поттер! Ты уже мертв! Мертв!

Гарри

чувствовал, как золотистые шарики медленно смещались к нему. Вот только и у него самого уверенности в себе хватало.

Ему следовало довериться Дамблдору. И Северусу. Северус несколько раз повторил, что волшебная палочка Дамблдора навредить ему не сможет, если он обезоружит не ожидающего этого Драко до последней, решающей схватки.

Почему?

Потому что именно Драко, а не Северус сейчас был настоящим хозяином этой палочки. Потому что именно Драко обезоружил профессора Дамблдора на Астрономической башне до того, как Северус убил его. И поскольку Гарри сейчас обезоружил Драко, то именно он становился владельцем этой палочки. А сама палочка никогда не повернется против своего законного владельца.

Гарри почерпнул дополнительной силы в этой уверенности. Да, если нужно пожертвовать собой, чтобы умер и Волдеморт, то он готов. Все равно нужно избавить мир от этой мерзости.

Провиденье даровало ему Северуса и Люциуса. Так заманчиво было бороться за свое собственное счастье, оказавшееся так близко. И неважно, что еще один простой Экспеллиармус, брошенный в темного мага мог позволить сбежать...

Вот только на самом деле выбора-то все равно не было.

Он должен был позволить золотистым шарикам скользить к себе и ждать.

Ждать, чтобы посмотреть, что сейчас произойдет...

Люциус в ужасе видел, что на этот раз золотистые шарики направились к Гарри. А он даже в крике не мог излить своей тревоги и тоски. Его просто заморозила чудовищность происходящего. Ведь сейчас ему приходилось просто смотреть, как его юный партнер погибнет!

Северус безостановочно вспоминал слова Дамблдора: «Моя палочка никогда не навредит Гарри, потому что он к тому времени окажется ее владельцем». Мерлин... Что же делать, если сейчас он лишится и Гарри, и Люциуса? Северус знал, что его вейла не выживет после смерти одного из своих партнеров. Слишком уж велика боль от разрыва связи.

Драко едва стоял на ногах, истратив все силы на поддержку Гарри. И хотел бы он закричать, требуя не сдаваться, бороться, но, к сожалению, именно он точно знал, что за заклинания и в каком количестве поразили тело гриффиндорца менее чем за два часа. Он знал, что у Гарри с лихвой хватало и воли, и мужества, но он прекрасно понимал, что в какой-то миг тело все же начнет сдавать. Драко не хотел смотреть на своего отца. А ведь он осознавал, что если Гарри погибнет, то умрет и папа.

Ремус лежал на земле, его нога все же не выдержала последней схватки против Беллатрикс. Пожирательницу в конце концов поразил неиствовавший Невилл. Оборотень сейчас только и мог что затаить дыхание

и думать, что если Гарри уцелеет, то это будет поистине чудом. И надеяться на это чудо.

Рон, Гермиона и Невилл в ужасе смотрели на происходящее. Видели они зеленую вспышку, заметили луч ответного заклинания Гарри. Инстинктивно они понимали, что если золотистые шарики коснутся палочки Гарри, то в него отправится второе смертельное заклинание в его жизни. И теперь не было больше никого, кто мог пожертвовать собой ради его спасения, и чья жертва оказалась бы настолько действенной.

Золотистые шарики коснулись кончика палочки Гарри, и купол как будто просто взорвался, вынуждая всех зрителей отвести взгляды, хотя никто из них и не желал ничего подобного.

Как только Люциус сумел, - то есть меньше чем через полсекунды, - он вновь глянул на место, где только что находился купол, окруживший двоих противников. Он увидел, что тела обоих начали медленно падать на землю. Позабыв об осторожности, он кинулся к Гарри, чтобы поймать его, смягчить падение, но все же он был слишком далеко. Громко позвав его, вейла упал на колени рядом с его телом.

Северус заставил себя подойти к Волдеморту, не смотря на то, что ему хотелось совсем иного. Темный маг упал, не пытаясь ни замедлить свое падение, а сейчас даже не пытался встать...

Палочка дрожала в руке Северуса, когда он из предосторожности нацелил ее на темного мага. Мужчина сдавленно произнес заклинание Люмос.

Выражение удивления на лице темного мага заставило сердце зельевара учащенно забиться. Подойдя еще ближе, он протянул подрагивающую руку к горлу своего врага и на несколько секунд прижал пальцы к его шее.

Ничего.

Он ничего не чувствовал.

Волдеморт умер.

Гарри.

Ради Мерлина, Гарри... Гарри должен быть жив!

Он же не мог уступить смертельному заклинанию.

Никому не нужно такое подтверждение изъяна в рассуждениях Дамблдора!

Люциус не кричал.

Люциус просто литанией повторял имя Гарри, сжимая парня в своих объятиях.

Драко, уже стоял на коленях рядом с ними, но не решался ничего сделать.

Но все же он медленно приближался. Хотя он не хотел знать. Его слишком пугало это знание.

Но вот он увидел, как так же дрожащая рука Гермионы легла на шею Гарри. Потянулось невероятно долгое время ожидания, и волшебница недоверчиво прошептала:

– Живой... Он жив... Он... ЖИВ! Черт побери, Драко, чего ты ждешь?! Ему нужна помощь! Пульс у него сейчас совсем неритмичный, но он есть!

Она замерла, услышав раздавшийся за спиной глухой рык, и испугалась, повернувшись: Ремус, тяжело опираясь на Невилла и Рона, подобрался к ним. Его обычно золотистые глаза залила желтизна.

– Повинуйся!
– прорычал он.
– Лечи!

Драко вздрогнул.

Нет, страшно ему не было, но голос его доминанта впечатлял. Он приказывал, а Драко только и мог что подчиняться. Он должен был найти в самом себе необходимые силы, чтобы выполнить приказ.