Прежде всего вейла
Шрифт:
Гарри тем временем еще ближе подобрался к Люциусу, и теперь ему так просто оказалось прижаться лбом к плечу своего вейлы. Он так собирался показать, что если кому захочется напасть на этого мужчину, то придется сначала избавиться от самого Гарри. А еще, зная, что этого никто все равно не узнает, он позволил себе улыбнуться, представив разгневанные взгляды Люциуса и Северуса, увидевших такое явное доказательство привязанности, притом ничем не спровоцированное.
Люциус быстро окинул взглядом наблюдавших за ними, а затем незаметным жестом подозвал Северуса, который немедленно подошел к нему и встал почти перед Гарри, держа руку на волшебной палочке, готовый в случае чего защищать своих партнеров.
Тотчас же послышались возгласы ужаса и придушенные восклицания. Но прежде чем кто-либо из студентов схватился за палочку, всех обдал холодом угрожающий взгляд профессора МакГонагалл.
– Первый, кто посмеет что-либо сейчас сделать, испробует, на что способны мои заклинания, - крикнула она.
– Всем ясно?
Гарри медленно развернулся, по-прежнему прижимаясь к Люциусу, он даже взял его руки и положил себе на талию, только после этого посмотрев на своих товарищей.
– Неужели вы и правда верите, - спросил он, понизив голос, - что я по собственному желанию оставался бы в его руках, если бы все оказалось просто ложью? Люциус и Северус уже два месяца показывали вам себя с другой стороны, показывали взаимоотношения, которых, сложись все иначе, вы никогда бы и не увидели. Я не сошел с ума и прекрасно знаю, что они такое, что они делали. Я не утверждаю, что все у нас просто безоблачно и хорошо. Они раздражают и донимают меня чаще, чем хотелось, особенно давно доставшей тирадой «ты моложе нас, мы знаем лучше тебя...»! Мерлин, честно говоря, иногда мне хочется просто взвыть от всего этого! Но все же, несмотря на шесть кошмарных лет преподавания Северуса, вейловская магия оказалась права. Я принял их такими, какие они есть, со всеми их недостатками, со всеми их ошибками прошлого и со всеми их хорошими деяниями.
– Но все же, Гарри, - Симус попытался воззвать к разуму Гарри, - Снейп... он же тебя... ну, он же в течение шести лет обращался с тобой как...
– По меньшей мере как с ничтожеством? Насекомым-вредителем, от которого рад бы избавиться? Назначал мне взысканий и отработок больше, чем кому бы то ни было? Ты думаешь, я забыл об этом, Симус? Неужели ты полагаешь, что я смог выбросить из памяти все те котлы, которые мне пришлось чистить из-за несправедливых наказаний, причем чаще всего назначенных из-за кое-кого другого?
– потянул Гарри, многозначительно глянув на Драко.
– О нет, я ничего не позабыл, и думаю, подвернись только благоприятный случай, я еще припомню все отработки в один из прекрасных или не очень дней... И заслуги Драко припомню так же! В этом случае мне будет совершенно неважно, что он сын Люциуса.
– Ты несколько преувеличиваешь!
– негромко запротестовал у него за спиной Люциус.
– Ничего подобного!
– твердо ответил Гарри, качая головой.
– Для меня твой сын за миновавшие шесть лет стал отвратительней Волдеморта, так что поверь мне, это я еще не раз припомню! И присутствие Ремуса мне в этом не помешает!
На этих словах все гриффиндорцы вытаращили глаза, вдруг осознав значение недавнего приближения Ремуса к Драко. А тот уже принял высокомерный вид, к которому все студенты уже давно привыкли и который для него был скорее защитным рефлексом, чем чем-то еще. Но он тут же сбросил эту маску, стоило только Ремусу вполголоса произнести:
– Если ты намерен продолжать вести себя так мягко, как в течение этих двух месяцев, то лучше просто позабудь свои обычные способы защиты, Драко. Останется только поведение «Джека», который за эти два месяца им даже стал нравиться. В результате им удастся забыть миновавшие шесть лет.
– А ты сам веришь в свою ложь, Ремус?
–
– И все же так у тебя будет больше шансов, - настойчиво заявил Ремус, повернув голову к своему юному вейле.
Драко снова застыл, зачарованный этим так любимым им золотистым взглядом. Этот взгляд выражал и любовь, и спокойную подчиняющую уверенность. Ремус никогда не требовал слепого повиновения или подчинения по пустякам. Чаще всего ему было необходимо, чтобы Драко просто признал, что в некоторых ситуациях Ремус лучше знает, что для парня необходимо. Он никогда не требовал ничего, что могло унизить Драко, тем более перед свидетелями, когда позволял себе приказывать. Слабой улыбки, смягчившихся глаз и почти незаметного кивка головой всегда было достаточно. Никто обычно и понять не мог, что только что произошло между ними двумя, и это особенно радовало.
Изменение длилось только доли секунды, но Рон прекрасно понял, что тот Драко Малфой, которого все они знали, отныне исчез навсегда. Действительно, похоже, что союз с тем, кто стал для учащихся Хогвартса любимейшим преподавателем ЗоТИ, весьма изменил слизеринца. В качестве доказательства: если бы он остался прежним, то вернулся бы на свой факультет, а так он присоединился к гриффиндорцам!
Мнения прочих гриффиндорцев разделились. Кое-кто, например Невилл, с трудом мог понять, как тот, кто серьезно изводил его на протяжении многих лет, мог настолько измениться за какие-то четыре месяца! Может быть это какой-то недобрый слизеринский план? Кто сказал, что он в последний момент не переметнется в другой лагерь?
Вот только он позабыл, что пусть он и негромко бурчал, но у Ремуса очень тонкий слух, а еще он находился очень близко. Так что ничего удивительного, что оборотень сухо заметил:
– Мистер Лонгботтом, если бы Драко и его отец хотели доставить Гарри Волдеморту, то поверьте, времени этим летом на подобное у них хватало.
– Но как нам убедиться, что они не ведут двойной игры?
– запротестовал и Дин.
– Тем более Гарри сам нам сказал, что именно Снейп убил Дамблдора!
– Он это сделал, - тут же подтвердил вполголоса Гарри.
– Но не просто так, не по своему желанию, его к этому вынудили. Иначе он бы тоже умер. Дамблдор сам выбрал его, чтобы получить достойную смерть. Можешь ли ты хоть на мгновение представить, что заставила бы его вынести Беллатрикс Лестрандж, Невилл? Неужели ты думаешь, что Дамблдор действительно заслужил этого?
Невилл порозовел, надулся, а затем пробормотал:
– Нет, конечно нет, но...
– Дамблдору оставалось жить не более нескольких недель, - сказал Гарри.
– Подарок от Волдеморта опять же... Послушайте, у нас сейчас не так много времени осталось. Волдеморт уже почти у стен замка. Теперь вы знаете, кто будет сражаться в наших рядах. Делайте свой выбор! Сейчас! Покажите себя достойными нашего факультета, хватит медлить. Уловки, нерешительность - это не наше! Мы - это наитие, безрассудный рывок в неприятности! Да, Северус, да! Безрассудно, очертя голову в сражение сейчас, или же придется ждать в башне известий о победителе.
После этих слов повисло долгое молчание, а потом Невилл вполголоса сказал:
– Лестранджи мои!
– И вообще, глупо же так выкладываться на Дуэллинге, чтобы сейчас сложить руки. Согласны?
– пробормотал Симус.
Один за другим гриффиндорцы вполголоса изъявляли свое согласие. О, энтузиазма как такового не было. Они просто знали, что должны это сделать.
Конец ретроспективы
Вопреки ожиданиям Пожирателей Смерти, ни потеря гламура, ни колкость супруги не взволновали Люциуса. Он внимательно смотрел на Волдеморта и с фальшивым сочувствием сказал: